Они не люди. Книга третья
Шрифт:
– Да. Боюсь, самолет придется вести Владимиру.
– Это правильно, – со вздохом сказал Аверин. – Мы не можем доверять даже дивам. Особенно дивам.
– Ох… Голова кругом. Признаться, вступая на царство, я готовилась к чему угодно, но не к войне с Пустошью. Если разразится война между дивами и людьми… я не уверена, на чью сторону встанут даже наши дивы. А сколько их уже может быть завербовано Распутиным? Не сомневаюсь, что еще в те времена, когда он подавил разум и волю Николая Романова, он уже планировал нечто подобное. Вряд ли мысль о создании армии из дивов
В голове у Аверина промелькнуло воспоминание о зверинце Анастасии. Раздумывая о том, что диве как раз удалось организовать и порядок, и дисциплину, он проводил взглядом Кузю, с демонстративным пыхтением тащившего в прихожую чемодан. А потом тихо сказал:
– Я надеюсь, что наши друзья останутся на нашей стороне, что бы ни произошло.
– Да, вы правы. Вот только, боюсь, друзей у нас не так много.
«Когда я буду вам нужен…» – вспомнил он.
Чью сторону выберет этот див? Если сторону врага, то шансов победить практически не останется.
– Как вы думаете, – словно прочитав его мысли, спросила императрица, – у нас есть шансы? Против Пустоши?
– Вы имеете в виду, у человечества? Если мы перестанем строить козни друг против друга, то есть. Вы же помните историю. Восставшие в октябре 1917 года чуть не победили, хотя на нашей стороне был значительный перевес и колдунов, и дивов. А с тех пор человеческое оружие шагнуло намного дальше. Я многое смог сделать при помощи одного гранатомета. А дивы… даже если их и удалось как-то объединить, по слаженности действий им далеко до людей, несмотря на все наши дрязги и неурядицы. В случае глобальной войны колдуны разных стран объединятся… Но лучше бы до такого не доводить. Что там достопочтимый князь Кантемиров?
Императрица криво усмехнулась:
– Звонил князю Булгакову уже дважды. Утром состоялось собрание Совета, где было принято единогласное решение – немедленно передать ему должность Главного колдуна.
– Это нам на руку. Интересно, на что он рассчитывает, если в сговоре с Распутиным состоит действительно он.
– Он заносчив и очень высокого мнения о себя и своих талантах. Возможно, надеется подчинить Распутина.
– Кузя, – послышался из кухни голос Мончинского, – если ты освободился, помоги, пожалуйста.
– Ага, – Кузя бросился на кухню и через минуту показался оттуда с подносом в руках. На нем красовались тарелки с аккуратно нарезанными бутербродами. Следом появился Владимир с чашками, блюдцами и кофейником. Замыкал шествие Мончинский, неся блюдо, на котором возвышался яблочный пирог.
– Мы решили, что стоит перекусить перед дорогой, – улыбаясь, сказал он.
– Отличная идея.
Все расселись за столом. Императрица попробовала кофе.
– Очень неплохо. И должна заметить, что у вас весьма уютно, граф.
– Не жалуюсь, – довольно ответил Аверин, – одна из причин, почему я не хотел бы никуда переезжать.
Послышался протяжный вздох. Все повернулись к Мончинскому, и тот, глядя в свою чашку, слегка виноватым тоном пояснил:
–
Аверин об отсутствии Виктора жалел не слишком. Еще не хватало вмешивать друга во всю эту историю. Помочь он всё равно ничем не смог бы. Но стоит позвонить ему. Пусть отправит жену и детей куда-нибудь в безопасное место.
Если таковые места вообще останутся. Эх, знать бы, где случится нападение… И на что оно может быть похоже.
– Скучаете, Сергей Дмитриевич? – улыбнулась императрица.
– Ну… да, наверное. То есть… Карьера – это замечательно, и я очень благодарен… всем… за всё… Но мама здесь. И госпожа Любава Вазилисовна… – добавил он и покраснел.
Императрица перевела взгляд на Владимира. Тот сосредоточенно доедал бутерброд.
– А ты? Не скучаешь по Управлению?
Див некоторое время молчал, а потом медленно проговорил:
– Стать Императорским дивом и служить вам – большая честь. Я очень горжусь, что выбрали меня. И стараюсь наилучшим образом выполнять свою работу.
– Но?.. – императрица приподняла бровь.
– Но мне тоже нравились вечера в этой гостиной. И работа здесь.
– Ты имеешь в виду, как ты ошивался у нас в доме под видом защиты? – оскалился Кузя. И все засмеялись.
– Нет, – спокойно возразил Владимир и взял с блюда кусок пирога, – я имею в виду то время, когда меня пригласил Гермес Аркадьевич. И свою службу в Управлении.
– Мы поняли, Владимир, – снова улыбнувшись, проговорила императрица, а потом внимательно посмотрела на дива:
– Скажи мне, не прибегая к дипломатичным формулировкам про честь или долг. Если бы ты мог выбирать. Сам. Кем бы ты хотел быть?
– Следователем Управления, – не задумываясь, ответил Владимир и откусил кусок пирога.
– Я, между прочим, тоже хочу носить орла и быть следователем Управления, – вздохнул Кузя, – но Гермес Аркадьевич не хочет туда идти. А без него меня не возьмут.
Он состроил комичную жалостливую мордашку, и все снова рассмеялись.
Глава 12
Глядя на осунувшееся лицо выскочки Мончинского и темные круги под его глазами, Кантемиров, почти не скрывал своего презрения и иронично кривил губы. Не исключено, что мальчишка проплакал всю ночь. Да и сейчас выглядел так, будто вот-вот разревется. Конечно же, колдунишке среднего пошиба очень не хочется расставаться с такой синекурой, как должность Главного придворного колдуна. При дворе любой отлично знал, что сам молодой недотепа ни на что не способен, всем заправлял его див. И этот див давно уже был костью в горле. Хитрый и самоуверенный, он вертел своим хозяином как хотел. И ладно бы только хозяином. Совет тоже попал под его влияние. Да и эту худосочную провинциалку он моментально прибрал к рукам, так что она ему натурально в рот заглядывала. Кантемиров не удержался и хмыкнул, представив, как именно новый Императорский див завоевал «доверие ее величества». Монашка она, как же.