Они не люди. Книга третья
Шрифт:
– Это называется доверие.
Аверин резко ударил кулаком по кровати рядом с собой. И тут же, выставив щит на максимум, сильно толкнул Кузю в грудь. Тот потерял равновесие и с размаху сел на пол, машинально подставив руки. И… уставился на Аверина удивленными глазами. Зрачки приобрели обычный вид.
– Как это?! – он дернул рукой, но она намертво прилипла к полу.
– Я же сказал, что ожидал твоего прихода. А ты пропустил мои слова мимо ушей. Неужели ты думал, я не подготовился? Вокруг алатырь. А ко дну кровати была прикреплена на
– Обалдеть! – восхитился Кузя. – А я-то думал, вы размякли и начнете уговаривать меня, взывать к совести. А вы совсем не изменились!
– Ты тоже. И я этому рад. Но не стоит больше пытаться пугать меня. Плетью ты получишь, и сполна, во время тренировки, сегодня же. Вижу, заскучал. А пока давай поговорим. Ты ведь за этим пришел?
– Ну... почти, – немного смутился Кузя, – а можно мне опять на подоконник? Он ведь… ну, не совсем в спальне. И дождь уже кончился.
Аверин наклонился и стер одну из линий рисунка на полу. Кузя тут же вскочил и переместился на окно. И, натянув свою длинную футболку на колени, обнял их руками.
– «Доверие»… а сами алатырь нарисовали, – пробурчал он.
– …И лег спать, даже не активировав его, – улыбнулся Аверин. – Кузя, балбес, я же за тобой в Пустошь ходил. И за шкирку оттуда вытащил. Неужели ты сомневаешься, что я тебе доверяю?
– Не сомневаюсь… – Кузя потянул себя за ошейник, – но я теперь понял, что всё намного более несправедливо, чем я считал раньше.
Аверин вздохнул:
– Я ведь объяснял тебе. Законы начинают меняться. И если бы не история с императором, многое бы изменилось уже сейчас.
– Да помню я. Я не про это. Вот смотрите. Вы, люди, живете в прекрасном безопасном теплом мире. С растениями, солнцем и животными. Вы едите вкусную еду и спите в теплых постелях. А дивы? Мы рождаемся и умираем посреди бескрайней ледяной пустыни. Большинство из нас не доживает даже до звериной формы, мы вынуждены жрать друг друга, потому что больше нечего, совсем! А не есть мы не можем, потому что лед забирает наши силы, мы даже спать подолгу не можем – или вмерзнем в лед, или сожрет тот, кто не спит. Да, ваши животные тоже охотятся друг на друга, но у них есть безопасные норы, чтобы спрятаться и отдохнуть, родители, которые защищают детенышей, и тепло! Почему так?
– Ну, справедливости ради могу заметить, что у вас нет болезней, от которых вы становитесь беспомощными или умираете. И дивы живут почти бесконечно долго, если сравнивать с человеком. Но… ты прав, жизнь в Пустоши не сахар. Но это ваш мир, и я не знаю, почему он так устроен.
– Может, мы правда черти? Которых изгнали в ад за грехи? Только в аду не сковородки, а лед.
– Так… – вздохнул Аверин, – это откуда? Маргарита?..
– Ну… не совсем. Одна передача, которую она смотрела. Там человек говорил про дивов, что они и есть черти, а Пустошь – Ад. А другой человек, священник, с ним спорил. Но не объяснял, почему мир устроен так
– Потому что это не священники должны объяснять, а ученые. И, похоже, пришло время для изучения Пустоши.
– Да? – обрадовался Кузя. – Значит, мы скоро всё-всё узнаем? А у людей ведь получится что-то исправить? Люди умеют строить базы даже в Арктике.
– Возможно. Но ты должен понимать, что быстро ничего не случится.
– Ага. А пока – либо свобода в Пустоши, либо здесь – вот это, – он снова потянул себя за ошейник, – ну или как хотела Белка.
– Белка?
– Алина Белицкая. Я ведь про нее поговорить с вами хотел.
– Да, я помню. Ты полностью сохранил ее память? – осторожно поинтересовался Аверин.
– Да ну, зачем она мне? Ничего там не было… хорошего. Просто я думаю, вам надо знать кое-что. Помните тот алатырь с кольями? Мы думали, оттуда должны были появиться дивы из Пустоши.
– Конечно. До сих пор мороз по коже.
– Вот. На самом деле план был другой. Они с этим Григором собирались «выпустить в мир Пустошь».
Аверин нахмурился:
– Что значит «выпустить Пустошь»?
– Я не знаю. И она особо не знала. Но это то, о чем она думала в последний момент. Вы же разберетесь, да?
– Обязательно, – заверил дива Аверин, хотя совершенно не понял, о чем речь. Понял только, что услышанное ему очень не нравится.
– Прорыв… – задумчиво проговорил он, – а не много ли прорывов стало в последнее время? Это ведь редчайшее явление.
– Разве? – Кузя подцепил ногой одеяло и натянул его на себя, брезгливо отряхнув с той стороны, что пострадала от дождя. – Ну, дивов на Крестовском они специально хотели вызывать, без всякого прорыва.
– Надо поинтересоваться статистикой. Мне эта история с прорывами не нравится. Да и вообще, с этой ведьмой… сдается мне, что-то мы упускаем.
– Ну я же вернулся! – Кузя улыбнулся во весь рот нормальной человеческой улыбкой. – А значит, мы всё расследуем и разберемся, – он хитро подмигнул, а потом сполз с подоконника и спросил:
– Гермес Аркадьевич, а как вы думаете, чей это был кошмар про Пустошь? Ваш или мой?
– Не знаю, Кузя. Но главное – чтобы он не стал общим… Давай спать. Завтра на пробежку и тренировку. А потом еще надо заехать на собрание к дамам, рассказать что-нибудь интересное.
Эпилог
– Улыбочку!
Див послушно растянул губы. Раздался щелчок фотоаппарата, и в руки колдуна упала фотография. Он дождался, когда проявится изображение, критически оглядел и произнес:
– Ну и рожа. Девка выглядит, как покойница.
– Она давно мертва, – бесстрастно произнес див, меняя облик девчонки на свою истинную форму, – этого достаточно, надеюсь?
– Да, – колдун засунул фотографию в конверт, – всё равно эта идиотка попалась. А от старухи никакой пользы.
– Она контролирует чародейку, – див протянул руку.