Они совсем рядом
Шрифт:
— Может, тебе известно, куда девается вода? — Поинтересовался у настоятеля Яр.
Он держал за донышко пустой стакан, из которого только что исчезла вся вода. Не испарилась, подняв влажность воздуха, а именно исчезла.
Они сидели в палатке друг напротив друга. Мастер Чун в позе лотоса, а Яр просто скрестил ноги.
— Не знаю, князь. — Пользуясь автопереводчиком, монаху удавалось нормально общаться с Яром. — У вселенной много тайн и далеко не все мне известны. Не отвлекайся на ерунду. — Строже произнёс
Яр пытался наполнить стакан. Рефлекс, требующий собрать воду из окружающей среды, оказался заблокированным вмешательством монаха. Ведомый разумом настоятеля, Яр нырнул вглубь себя и обнаружил там «сосуд» с водой. Ему показалось, что её совсем мало. Буквально на донышке. Рядом ощущалось присутствие других «сосудов», но те точно были не с водой. Определить, что в них, Яр не мог. Внимание соскальзывало, не позволяя разобраться с содержимым. Где внутри него находятся эти «сосуды», Яр даже не пытался понять. Явно в каком-то другом пространстве.
— Оставь. Тебе доступна только вода. — Откуда-то издалека проскрипел переводчик.
Яр вернулся к сосуду с водой и, зачерпнув побольше жидкости, отправил её в стакан. Целый водопад обрушился на голову Яра и мастера Чуна.
— Рисуя змею, не добавляй ей ноги! — Отплёвываясь, проворчал старик.
Влада подлечила китайца. Он начал двигаться и больше не походил на засохшую мумию. Скорее на размоченную и снова способную говорить. Настоятель был слишком стар, а его организм так сильно ослаблен, что требовалось медленное восстановление, прежде чем начать его омолаживать. Запаса собственных ресурсов организма у него практически не осталось. Можно было смело утверждать, что жил китаец исключительно на силе воли.
— При чём здесь змеи с ногами? — Яр собирал разлитую воду в шар.
— Поговорка такая. Означает чересчур усердный ученик.
— Научи дурака молиться, он себе лоб разобьёт. — Подобрал русский аналог Яр и попутно отметил, что стакан он всё же наполнил.
— Ты ощутил, что именно надо делать, чтобы убрать воду или вернуть её реальность? — Вернулся к теме занятия мастер Чун. Яр кивнул. — Тогда приступай. Ты должен довести эти действия до автоматизма. Только занимайся снаружи. Не превращай моё жилище в болото. — Совсем как Старый, проворчал он.
— А сколько поместится воды в моём внутреннем сосуде? И что произойдёт, если он переполнится?
— Откуда я знаю? — Удивлённо поднял на него глаза китаец. — Это твой дар. Я с таким раньше не сталкивался.
— Как же ты меня учить взялся, если ничего про мой дар не знаешь? — Опешил Яр.
— Дар он и есть дар. — Как про нечто очевидное ответил Чун. — Твой один из самых простых. Взял, отдал, пошевелил. Есть ещё проще, но есть и совсем сложные. Например, твой дар гасить чужие дары — простой, а дар провидицы — выше моего понимания.
— Ясно, что ничего не ясно. — Хмыкнул Яр, убирая
— Нет у них ничего. — Китаец стянул с себя мокрую одежду и попытался её отжать. — Тяжело немого обучить пению, но я научу их концентрации и умению дозировать воздействие. Хотя дозировать нечего, но методика на такой случай у меня отработана. Подобный навык им пригодится, когда ты, неведомым мне образом, — Мастер Чун картинно закатил глаза. — пробудишь в них несуществующий дар.
— Учи. Потом будешь мне помогать с их даром совладать.
— Вдвоём легко справимся. — Кивнул китаец своим мыслям. — Я буду их направлять, а ты погасишь дар, если он станет неуправляемым и опасным. — Нормально отжать одежду у него сил не хватило, но Чун начал одевать её назад. — Интересно с тобой. Люблю тайны.
В палатке было тепло, поэтому мастер Чун не боялся простудиться
— Можно подумать, тайн вокруг тебя совсем не осталось. — Скептически произнёс Яр, наполняя стакан. На этот раз тоненькой струйкой воды, возникающей прямо над стаканом.
— Некоторые тайны стали настолько привычны, что разгадывать их нет никакого удовольствия. — Китаец поднялся и прошлёпал по мокрому полу к пищевому синтезатору и набрал код. — Например, почему солнце светит или откуда берётся радуга. Эти явления природы красивы. Может, создатель верно решил, что не раскрыл их суть ни простым людям, ни великим мудрецам. — Мастер замолчал, занятый поеданием каши. Свои зубы у него давно выпали, а новые вырастут далеко не сразу.
— Чун, поверь, красота нисколько не страдает оттого, что ты знаешь, как она возникает.
— Шол, — Старый аграф, не мигая, смотрел на опустившего голову молодого. — Как идёт подготовка к экспедиции?
— В свете новых фактов нужно изменить состав команды. — Аграф сделал несколько шагов вперёд и положил перед главой дома пластиковую папку.
— Интересно. — Старый аграф придвинул её к себе и с интересом открыл.
Бумагу они давно не использовали. Почти вся информация передавалась в электронном виде. Только для самых секретных сообщений или документов использовался специальный пластик. Сейчас же перед ним лежали вырванные откуда-то листки, сделанные из бумаги, а та, судя по всему, изготовлена из настоящего дерева.
— Что это? — Пробежав глазами по непонятным и коротким строчкам, спросил глава?
— Мы сначала пропустили эти листки, но потом снова их нашли. Здесь записано количество поступивших с разными рейсами рабов.
— Но это чушь. Ты хочешь выдать желаемое за действительное! — По новой взглянул на строчки глава и для верности перебрал несколько листков. — Это может быть их внутреннее обозначение, никак не связанное, с общепринятой системой классификации.
— Ваше предположение верно. — Покладисто согласился Шол. — Их классификация отличается от нашей в среднем на 30%. Здесь указаны заниженные показатели.