Они сражались за реальности
Шрифт:
На их счастье, вошел кок и спросил разрешения подавать завтрак, хотя по времени это мог быть и очень поздний ужин. По лодке потянуло вкусным запахом кофе, смешанным с самогоном.
– Господин бек, вам накрыли в персональной каюте,– доложил командующему вахтенный офицер.
– Вот и чудненько. Когда понадобится помощь, зовите! – Батырбек жестом заправского подводника отдраил люк и нырнул в отверстие прохода. В этот раз, закрывая крышку люка, он не прищемил себе пальцы, как обычно, а только зажал полу роскошного халата. Из-за стальной заслонки послышались степные проклятия и пожелания прокисания
Капитан оглядел офицеров, подолгу задерживая взгляд, как бы оценивая каждого заново. Когда голос командующего затих в глубине стального нутра, Отто негромко сказал:
– Задрайте двери, чтобы не ходили тут всякие…
Когда последний барашек водонепроницаемой двери был довернут до упора, он так же тихо приказал:
– Старший помощник, доложите обстановку!
Старпом всем телом нависал над столом и торопливо вычищал ластиком оскверненную карту. Он перечертил курс и, сделав пометку у маленького клочка суши, затерявшегося на сплошном синем фоне с цифрами промеров мелей, отрапортовал:
– Идем, строго придерживаясь расчетного времени. К рассвету будем у цели.
– Николай, десант готов? – Вендт обращался к обер-лейтенанту запросто. У него было полное право на панибратство с разведчиком Кузнецовым после нескольких совместных операций.
– Все в полной боевой готовности, как обычно. За полчаса до операции разбудим богатырей – и в бой,– невозмутимо ответил Николай.
Они обменялись еще несколькими ничего не значащими фразами.
– Идем на глубине сто сорок метров,– настала очередь доклада дежурного офицера.
– Добро,– принял к сведению капитан-лейтенант.– Продуть среднюю. Поднимемся повыше, на шестьдесят метров.
Трюмный матрос открыл вентиль воздуха. Между бортов зажурчала вода, вытесняемая из цистерны. Стрелка глубиномера дрогнула и медленно поползла к указанному делению. Палуба покосилась под ногами. Матрос, не спускавший глаз с прибора, перекрыл подачу воздуха. Подлодка медленно выпрямилась на ровный киль.
– Глубина шестьдесят,– доложил вахтенный.
Боцман – проверенный рулевой – плавно сдвинул рычаги. Субмарина уверенно продолжила движение. Служба в центральном отсеке вернулась в привычную колею. Люди, винтики армейского механизма, снова действовали в режиме, доведенном до автоматизма. Железный подводный монстр жил, повинуясь их командам…
«U-1277», подвсплыв на новую глубину, пересекла подводную впадину Неспасенных Душ. Округлое лобастое тело с горбом рубки пронесло в своем чреве экипаж и десантников над пропастью бездонного провала, над вершинами подводных гор, в водном пространстве которых не вращались винты ни одной подлодки. Во мраке бездны горные пики, невидимые взорам живых, жадно тянулись к поверхности. С каждым новым оборотом лопастей винтов заветное побережье становилось все ближе.
…Покачивая бортами на небольшой волне, в море болталась пара рыбацких шхун. Рыбаки, караулившие сети, поставленные на пути сезонной миграции косяков макрели, увидели, как под днищами их скорлупок проплыло гигантское веретенообразное чудовище в зеленовато-призрачном сиянии. За подводным исполином
Внутриотсечные динамики прохрипели голосом капитана: «Десанту – пятнадцатиминутная готовность. Группе усиления из личного состава экипажа получить в арсенале оружие и боеприпасы. Всем офицерам прибыть в центральный отсек». Сухо щелкнул выключатель связи. Вендт отключил переговорник и продолжил отдавать команды:
– Боцман, всплыть на перископную глубину.
Прозвенел звонок к всплытию. Подлодка плавно пошла вверх, продувая цистерны – легкие железного организма. Стрелка глубиномера задергалась и двинулась к нулевой отметке на циферблате.
Подняли перископ. Капитан-лейтенант вжал лицо в обрезиненный окуляр. Отто не отрывался от перископа. В линзах оптики сначала ничего не было видно. Сплошная темнота. Затем появилась тоненькая белая полоска утренней зари. Солнце еще не встало, стыдливо прячась за горизонтом. Над водной гладью начинался рассвет. В перископ стал виден берег. Пейзаж производил впечатление черно-белой фотографии: темная вода, серое небо и на их фоне белые песчаные дюны берега. Капитан повернул голову:
– Штурман, отметьте: «Четыре часа двенадцать минут. Вышли в заданный район». Лодка к всплытию!
Над морем пронесся тяжелый вздох. Две волны разбежались в стороны от того места, где из глубины вынырнула обтекаемая рубка субмарины с обводами леерного ограждения по верхнему краю. Одинокий баклан, ранняя пташка, кружил в вышине, примериваясь к огромной рыбине.
Подлодка бесшумно развернулась и двинулась вперед, подкрадываясь к берегу. На субмаринах серии «U» дополнительно стояли так называемые «электромоторы подкрадывания». Они позволяли с минимальной затратой энергии и почти беззвучно маневрировать. «U-1277» всплыла точно в запланированной точке.
Капитан-лейтенант тихо ликовал. Командующий военно-морскими силами Батырбек, пожалуй, не так уж безнадежен, как о нем думали все моряки. Бек, выросший в степи и видевший воду только в арыках, панически боялся морских просторов, но не переставал удивлять и преподносить сюрпризы. Одна прокладка курса вслепую чего стоила!
По коридору загрохотали ботинки матросов палубной команды. Они таскали тяжелые штормботы, свернутые в коконы, и чехлы с разборными веслами с энергией людей, понявших смысл жизни. За ними по полу зазмеился резиновый шланг, подсоединенный к баллону со сжатым воздухом. Им надуют резиновые лодки – и вперед, на штурм побережья. Берег будет наш!
Лязгнул открываемый люк. Первые матросы выбрались по трубе рубочной шахты на мостик и спустились на деревянный обрешетник палубы. Предутреннее море лениво колыхалось низкими волнами. Штормботы раскатывали на палубе и по очереди подсоединяли к их клапанам шланг с воздухом. Одинокая волна ударилась в борт и обрушилась водопадом на согнутые спины, обтянутые черными морскими бушлатами. Порезвившись с людьми, она тут же отступила, попытавшись напоследок обхватить ноги стоявшего с краю матроса. Растеряв силу натиска, волна с тихим ворчанием скатилась обратно и растворилась в океане. На прощание она успела погладить каблуки ботинок, примериваясь к следующему броску.