Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне
Шрифт:
При окончательной ликвидации Львовского гетто в июне 1943 г. имели место вспышки вооруженного сопротивления. В одном из районов группа евреев открыла огонь по украинским и немецким полицейским, прочесывавшим гетто, и ранила нескольких из них. Группенфюрер СС Катцман в отчете от 30 июня 1943 г. писал:
Во время акции возникли огромные затруднения. <…> По мере того как число оставшихся евреев уменьшалось, усиливалось их сопротивление. Они использовали для обороны оружие различных видов, в том числе итальянское. Евреи покупали оружие у итальянских солдат, находящихся в этом районе, за большие деньги. <…> Поскольку впечатляющие известия об усиленном вооружении евреев умножились, в последние две недели июня во всем дистрикте Галиция в одно и то же время мы использовали наиболее суровые средства, чтобы подавить еврейский бандитизм. Особые средства были необходимы во время ликвидации жилых еврейских кварталов. <…> Некоторые здания взрывались или поджигались [124] .
124
Документы
В Львове действовала польская подпольная Армия Крайова, но никакой помощи в снабжении оружием или уходе в леса евреи от нее не получили, кроме нескольких случаев содействия евреям со стороны их личных знакомых из этой армии [125] . В других крупных гетто Восточной Галиции – Тернополе и Станиславе (ныне Ивано-Франковск) не было вооруженных подпольных организаций, но побеги в леса имели место. Во время ликвидации последних евреев в Тернопольском гетто из одного подвала открыли огонь по немцам и бросили в них гранаты. Подробности и имена еврейских бойцов неизвестны [Штайнман 1955: 413].
125
Йонас. Евреи Львова. С. 293–294
В Ровно, центральном городе Волыни, накануне войны проживало около 25 тыс. евреев. 28 июня 1941 г. в город вошли немцы. В июле – августе там убили около 3 тыс. евреев. Рейхскомиссар Украины Эрих Кох выбрал Ровно столицей рейхскомиссариата – факт, судьбоносный для местных евреев. 5 ноября гебитскомиссар Ровно доктор Беер сообщил юденрату, что евреи, не имеющие документов с подтверждением, что они числятся на нужных местах работы (так называемых шейнов), должны на следующий день явиться для отправки на работы. 6–7 ноября 15–18 тыс. ровенских евреев были вывезены в лес Сосенки в 6 км от города и убиты [126] .
126
По данным Ш. Спектора, было убито 18–21 тыс. человек [Спектор 1986: 97–99; Спектор 1990: 198].
Массовая казнь такого масштаба и в такое время в генералбецирке Волынь была исключительной. Ее причиной, вероятно, стала срочная необходимость в освобождении в столице рейхскомиссариата большого количества зданий для размещения в них немецких учреждений, а также для решения жилищной проблемы для немцев, приехавших сюда на работу. Ровенское гетто создали в декабре 1941 г., в него переехали евреи, имевшие шейны, и их семьи, всего около 5 тыс. человек [127] . 13 июля 1942 г. гетто оцепили, его обитателей отправили в товарных вагонах в сторону Костополя, где в лесу всех расстреляли. Накануне уничтожения гетто несколько групп молодых людей сумели бежать, некоторые из них попали к партизанам.
127
Энциклопедия Катастрофы… Т. 5. С. 1125.
Мы не обладаем информацией о тайной организации в гетто. Возможно, именно с ней связано убийство более чем трех четвертей евреев города еще в ноябре 1941 г. Известны случаи сопротивления одиночек, которые во время ареста стреляли по немецким полицейским и убили некоторых из них. Во время ликвидации гетто из одного дома бросали гранаты, убив одного немца и тяжело ранив двух украинских полицаев [128] .
128
Так, двое молодых людей, Ицхак Шнайдер и Нион Копильник, убили 8 немецких полицейских [Спектор 1986: 170].
6 июля 1941 г. немецкая армия захватила волынское местечко Тучин. Гетто там возникло через год после оккупации, в июле 1942 г., в него попало около 3 тыс. евреев, частью жители соседних деревень. Сведения о ликвидации Ровенского гетто в июле 1942 г., и об акции уничтожения в окрестных населенных пунктах привели к организации сопротивления и восстанию.
В Тучинском гетто организацию восстания возглавил руководитель юденрата Гецель Шварцман. На деньги юденрата было закуплено оружие и заготовлен бензин для поджога около 60 домов. 23 сентября юденрату стало известно о появлении в местечке эсэсовцев и о рытье рвов в окрестности. Руководство юденрата вызвало 60 подпольщиков, которых распределило по группам. Очевидно, немцы заметили подготовку к сопротивлению и на рассвете 24 сентября открыли огонь по гетто. Подпольщики ответили огнем и подожгли дома, а также несколько синагог вне гетто, служивших складами зерна. Глава юденрата призвал
В.С. Гроссман и И.Г. Эренбург в «Черной книге» со ссылкой на сообщение Е. Ланцмана пишут об организованном сопротивлении евреев, стрелявших в немцев во время акций уничтожения в украинских городах Острог, Проскуров и Ярмолинцы; погибли как немецкие, так и местные полицейские [Гроссман, Эренбург 1980: 38]. Других свидетельств об этих акциях сопротивления не обнаружено.
Многие сотни евреев принадлежали к подпольным коммунистическим группам в различных городах на оккупированных территориях. Часть их была организована еще до отступления Красной армии. Оставлять евреев в немецком тылу для подпольной борьбы было ошибкой советских властей, которые не понимали, что эти евреи будут арестованы и убиты наряду с прочими евреями еще до того, как приступят к выполнению задания. Часто из-за антисемитизма местного населения им не приходилось рассчитывать на его поддержку, без которой подпольщики не могли действовать.
Лишь немногие из сотен евреев, действовавших в нееврейских подпольных группах, остались в живых, но их воспоминаний или свидетельств почти нет. В немецких же источниках в связи с деятельностью арестованных подпольщиков обычно говорится о евреях.
Далее речь пойдет о некоторых евреях-подпольщиках, которые стали известны в Советском Союзе, но чья национальность скрывалась.
Исай Казинец, организовавший и возглавивший городское коммунистическое подполье в Минске, упоминается в советских документах как секретарь подпольного городского комитета коммунистической партии, но при этом не отмечается, что он был евреем [Аржаева, Липило 1987: 7, 80, 209]. В Минске действовала небольшая подпольная группа, очевидно отдельно от группы Казинца, которая помогла группе военнопленных офицеров бежать из плена. Часть из них была убита, а остальные схвачены немцами. Во время допросов они выдали тех, кто помог им бежать, и трое подпольщиков, двое мужчин и одна девушка, были арестованы и 26 октября 1941 г. публично повешены в центре города. Немцы сфотографировали казнь. После освобождения Минска были обнародованы эти фотографии. Указывались имена молодых людей – Владимир Щербацевич и Кирилл Трус, а девушка, на груди которой висела картонка с надписью на немецком и русском языках «Мы партизаны, которые стреляли в немецких солдат», была определена как «неизвестная». «Неизвестной» оказалась 17-летняя еврейка Мария Борисовна Брускина, которую в Минске знали многие, ее мать Людмила погибла в Минском гетто [Шапиро и др. 1994: 97–101; Шейнкер 2003: 188–189]. Маша Брускина работала в больнице, в которой лечили раненых, и помогала их побегам. В больницу она попала с помощью молодого врача еврейки Сони Идельсон, работавшей там же. После казни Брускиной Идельсон также была арестована и повешена в Минске [129] .
129
На Брускину и Идельсон донес военнопленный Борис Родзянко, пойманный во время побега из больницы. В 1944 г. Родзянко предстал перед советским военным трибуналом и был приговорен к смерти [Шейнкер 2003: 188–189].
Секретарем нелегального горкома, оставленного в Киеве, был Семен (Шимон) Бруз – центральная фигура киевского подполья. В июне 1942 г. немцы напали на след городского подполья и арестовали большинство его участников. Чтобы не попасть живым в их руки, Бруз застрелился. Одной из киевских подпольщиц была еврейская девушка Таня Маркус. Имея документы на фамилию Маркусидзе, она выдавала себя за ненавидящую советскую власть дочь грузинского князя, расстрелянного большевиками. 20-летняя Таня была красавицей, и немецкие офицеры искали ее расположения. Благодаря отношениям с ними Таня сумела собрать информацию, которая помогла подпольщикам уничтожить нескольких из них. После того как немцы напали на ее след, Тане пришлось бежать из Киева, но в августе 1942 г. по дороге к партизанам, находившимся под Черниговом, она была схвачена, допрошена и расстреляна. В отчете киевской полиции безопасности от 16 октября 1942 г. среди арестованных центральных фигур террористических групп в Киеве значится грузинка Татьяна Маркусидзе, родившаяся в Тбилиси 21 сентября 1921 г. В отчете Киевского областного комитета компартии от 15 августа 1946 г. сказано:
Храбрая комсомолка, не знавшая страха, Татьяна Маркус под псевдонимом Маркусидзе, активный член диверсионной организации, лично уничтожила десятки солдат, офицеров, коллаборационистов. <…> Она выполняла наиболее ответственные поручения организации по подготовке диверсионных акций и т. п. [Беренштейн, Елисаветский 1998: 30–32; Юрчук и др. 1980: 452].
Ни в этом отчете, ни в других публикациях, посвященных героической деятельности Тани Маркус, не указывается ее подлинная национальность.