Они выбрали ночь
Шрифт:
– Да нет. Я не об этом! Ты что-то сказал там о птице?!
– Он очень громко гаркнул. Как человек! Я ног не чувствовал от страха, – выпалил чистильщик.
Ее лицо рачительно изменилось: кожа побледнела, зрачки сузились, будто в глаза ударил яркий свет, а губы вытянулись в тонкую линию.
За окном наступила кромешная тьма. Крохотные огоньки тусклых фонарей и случайных факелов Ночных провожатых исчезали без следа, а впереди вырастали огромные лесные исполины. Только под тенью властной ночи, они изменились до неузнаваемости, словно вместо изумрудных стражей вдоль
– Повтори еще раз, что ты сказал?! – медленно, практически по слогам, произнесла хозяйка омнибуса.
– Я видел ворона. Огромного ворона, сидевшего на крыше кэба. Именно он убил возницу. Я никому об этом не рассказывал. Но я знаю, он убил, – более спокойно ответил Тим. На сердце стало легко и спокойно. Поделившись тайной, он будто избавился от невероятного груза.
Омнибус слегка затормозил, и пассажиры почувствовали как колесо, сойдя с колеи, угодило в огромную яму. Дорога стала скверной, и мальчик испуганно вжался в мягкую спинку кресла – они покидали наезженный тракт пригорода.
– Ты уверен. Может быть, ты обознался?! – не унималась девушка. – То была другая птица…
Но собеседник, не оправдав ее ожидания, отрицательно замотал головой.
– Значит, Коракс посетил город. Впервые за сотню лет он посетил оборотный город, – произнесла она, выплевывая наружу каждое слово, как пригоршню горьких опилок. И совсем тихо: – Вещий, не приходит без веских причин. Это не к добру. Ой как не к добру.
Экипаж резко затормозил. Бокал не удержавшись, беспомощно брякнулся на пол, и разлился у самого края стола – но вместо белого вино оказалось алым.
– Неон, останови, – практически взмолилась девушка, окончательно избавившись от повелительного и властного тона.
Омнибус плавно затормозил и встал как вкопанный.
Тим осторожно посмотрел в окно и обомлел. Они стояли посередине центральной ратуши освещенной по кругу десятком масляных фонарей, ласкающих взгляд своим приятным медовым светом.
Не успев опомниться, мальчуган почувствовал за спиной чужое присутствие. Мощная рука схватила его за воротник и потащила к выходу. Тим не сопротивлялся. От него решили избавиться как от ненужного щенка. Пускай. Главное остаться целым и невредимым.
Бросив последний взгляд на таинственную леди, он заметил в ее глазах едва уловимую тревогу, словно его слова стали для нее дурной вестью.
– Ненавижу ложные слухи, сандара за, – проскрипел зубами извозчик, и Тим беспомощно полетел на мостовую. Следом за чистильщиком отправился и его скромный скарб.
Обидно стерев с лица пот, мальчуган вскочил на ноги и уже собирался погрозить кулаком грубияну, когда понял – он стоит на улице совершенно один.
Растерянно озираясь по сторонам, Тим как не пытался не смог найти следов экипажа. На улице была глубокая ночь, а верные стражи Прентвиля уже не так ярко освещали ратуш и высоченную каменную башню с часами.
Омнибус растворился в дымке тумана, унеся с собой страх юного чистильщика. Тим стоял возле фонаря опустошенный, словно его лишили последних сил. Гул в голове
Внезапно раздался бой часов, и парень, подпрыгнув на месте, едва не оглох от невероятного звона.
– Не время таким маленьким пронырам, гулять по улице без сопровождения взрослых, – раздался из-за спины тихий, вкрадчивый голос.
– Я не оди… – хотел было ответить Тим, но осекся.
Перед ним стоял высокий сутулый мистер в строгом прямом костюме и округлой шляпе с козырьком. Лицо незнакомца гораздо примечательнее: из-под козырька выглядывали черные как сажа волосы, а густые брови срастались на переносице. Агатовые глаза пристально изучали мальчугана.
– Может быть вас проводить, молодой человек, – все также учтиво поинтересовался мистер.
Тим мог побиться об заклад, что Ночной провожатый внезапно упавший на него как снег на голову, сильно напоминал роковую птицу.
– Спасибо, я лучше сам! – крикнул в ответ чистильщик и рванул вдоль улицы.
Замершая на башенных часах стрелка показывала ровно десять часов…
3
Эта дрянная кукла, внезапно ожившая на глазах Шрама, знала Прентвиль не хуже Ночных провожатых, которые словно слепые кроты, неутомимо бродили по мрачным улицам города, позвякивая тусклыми фонарями.
Убийца едва поспевал за Ру-ру, мысленно выстраивал в одну цепочку события вчерашнего дня – картина выходила отнюдь не утешительная. Размеренное существование потрепанного жизнью кукольного мастера изменилось, когда ночную тишину нарушил женский визг. Все полетело в тартарары, завертевшись волчком. Сам того не желая, Шрам совершал один неразумный поступок за другим: перешел дорогу бессмертной, сунулся к главе Отрешенных, а теперь шагал следом за собственным воображением.
Заскрипев зубами, мастер поморщился, ругая себя за несдержанность. В свете последних событий стоило вести себя более осмотрительно. Сейчас Прентвиль больше напоминал шахматную доску, на которой в скором времени должна начаться игра между бессмертными. А на кону этой дуэли, будут стоять обычные человеческие жизни.
Мысленно проклиная и олисийцев и дорианцев – оба клана демонов – убийца сплюнул и ускорил шаг.
Ему была чужда людская слепота: они ведь не замечают очевидных вещей. Считают, что за незримой гранью смерти существует только пустота и ничего больше. И все ТАМ определено и предельно ясно, словно теченье, по которому можно плыть. Как же они ошибаются!
Скривившись от навязчивых мыслей, будто от неспелой сливы, Шрам припомнил свою последнюю встречу с бессмертной. Ее мертвый взгляд. По коже побежал мороз.
– Сюда, да живей ты, поторапливайся. Увалень! У нас совсем мало времени, – прикрикнула кукла и призывно махнула маленькой шарнирной ручкой.
Они миновали Угрюмый мост, и попали в узкий каменный проулок, где дома почти касались друг дружку своими кирпичными боками. Над головой на толстенных веревках болтались гирлянды чистого белья. На землю то и дело падали огромные мыльные капли.