Они выбрали ночь

Кузнецов Константин Викторович

– А как же остальные?

– Они то и стали камнем преткновения, для моего брата, - согласился ворон.
– Именно вы, словно бельмо на глазу, мешали его планам.

– Но разве бессмертные способны вмешиваться в нашу жизнь?
– не унимался мистер Форсберг.

– Бессмертные способны и на большее, - не согласился Коракс.
– Только легче ведь совершить

зло чужими руками. Именно так и поступил мой брат. Его жажда доказать Всеединому вашу греховность затмила взор. Слегка подтолкнув вас к бездне, он выбрал себе хорошее оружие. Поработив душу Шрама, он с легкостью, его руками, убил сотни праведников, которые могли бы помешать распространению греховной болезни.

– И вы вступили в борьбу с собственным братом?
– предположил констебль.

– Нет, - слегка прищурив взгляд, ответил Коракс.
– В борьбу вступил ты. А я только направил тебя на нужную стезю, не более того.

– Да разве я ...

Но читая мысли Джинкса, ворон вновь остановил его на полуслове.

– Не ты один. Вас было много, и вы справились, оказав помощь друг другу. А вместе с тем помогли мне и еще в одном деле. Душа первого орудия смерти, моего неугомонного брата, все еще ютилась в вашем бренном мире, и представляла, куда большую опасность для всех смертных. И только благодаря вашей помощи, я смог узреть ее, отыскав среди каменных улиц города...- На лице ворона возникла боль, которую нельзя было скрыть. Немного помолчав, он продолжил: - Жизни, унесенные порождением моего брата, всегда будут моим поражением. Я никогда не прощу себе тех бессмысленных жертв.

Мистер Форсберг больше не перебивал говорившего. Только слушал, пытаясь не упустить ни одного слова.

– Наше противостояние длиться долгие годы и порой цена победы - человеческие жизни.... а поражение всего-навсего недолгое перемирие, перед новой дуэлью.

– И что же, так будет всегда?
– пораженно прошептал констебль.

– К сожалению да, - ответил Коракс.
– Каждый раз будут находиться те, кто жаждет власти и необузданной силы; кто желает возвыситься над простыми людьми; те,

кто вновь выберут ночь, отвергнув дневной свет. И всегда будут находиться те, кто сможет предложить им достойную награду, за их преданность в общем деле. Искушение - это опасное оружие, которым наделены бессмертные.

Мистер Форсберг вздохнул:

– Тогда к чему победа, если она напрасна... только передышка перед новым сражением.

– Пусть так, - кивнул ворон.
– Только цена этой победы - тысячи спасенных жизней, и бесправно погубленных душ. А новая битва уже не твоя забота. Родятся другие храбрецы, кто довериться своему сердцу и не смогут поступить иначе.

Констебль согласился.

Потом Коракс еще долго говорил, рассказывая о мелочах и сложных вещах, которые скрыты от понимания простого смертного. Щедро отвечая на вопросы, он не пытался лукавить и отмалчиваться.

Джинкс слушал, чувствуя, как его разум наполняется надеждой, а душа молодеет, без следа стирая паутину уныния, которым была переполнена его голова.

Когда вопросы кончились, и воцарилось молчание, ворон коснулся плеча констебля. По телу мистера Форсберга разлилось приятное тепло, и он окончательно прозрел.

Тот день, когда Шрам передал ему один из своих грехов, заглянув перед гибелью в глаза инспектора - все последующие годы терзал душу победителя. Теперь он исчез навсегда.

Поднявшись, Коракс поклонился, тем самым выразив свою признательность. Повернувшись, он направился вдоль берега.

Мистер Форсберг посмотрел в след бессмертному и ничему не удивился, когда тот взмыл ввысь, превратившись в огромного властного ворона.

Не дожидаясь пока Коракс исчезнет в карминово-красных небесах, констебль развернулся и направился к дому. В кармане, предательски кольнув, дал о себе знать, спасительный талисман - смоляное вороное перо.

All

начало май 2010 года - декабрь 2010