Они жаждут
Шрифт:
А в небе, лишь изредка освещаемые вспышками неона с Закатного бульвара, рекламировавшего последние альбомы «Стоунз», «Чип Трик» и «Рори Блэк», черными листьями кружили летучие мыши, вылетевшие из своих темных горных пещер.
10
Гейл Кларк повернула с Лексингтон-авеню на стоянку Сандалвудапартаментс, дорогостоящего многоквартирного дома-комплекса. Она тут же увидела, что разукрашенный фургон Джека Кидда стоит на привычном месте. «Итак, — подумала она, — где же ты прятался? Мне весьма пригодились бы несколько снимков кладбища на Рамонских Холмах». Она затормозила рядом с фургоном
Гейл отыскала на своей цепочке для ключей ключ от входной двери Джека и уже собиралась сунуть его в замочную скважину, как вдруг сообразила, что дверь уже немного открыта, примерно на два дюйма. «Это странно, — подумала она. — Джек не настолько доверчив, чтобы оставлять свою квартиру не запертой».
Она открыла дверь шире и позвала:
— Джек, ты дома?
Когда ответа не последовало, она нахмурилась, вошла в темную комнату, нащупала на стене выключатель.
Кофейный столик был перевернут, на полу в лужице застывшего воска лежала свеча.
— Джек? — снова позвала Гейл и через гостиную двинулась в спальню. Дверь была закрыта, и Гейл остановилась на несколько секунд, размышляя, что теперь предпринять. Тишина была какая-то вязкая и зловещая. И напоминала ей безмолвие кладбища, где она недавно побывала утром. Она вспомнила лица полицейских — они готовы списать этот случай, как еще один акт вандализма. Но увидев разбросанные в теплом утреннем солнечном свете кости выброшенных из гробов трупов, лица их зеленовато побледнели, и Гейл краем уха услышала разговор нескольких из них о том, что сатанинский культ планирует, должно быть, нечто совершенно грандиозное. Или, возможно, на свободе гуляет какой — то маньяк, вроде Мэнсона.
Отличный материал для статьи.
Она отворила дверь спальни и нащупала на стене выключатель.
Что-то вонзилось в ее руку и дернуло. Ладонь взорвалась болью. Она вскрикнула и выдернула руку. Она была покрыта кровью.
А сквозь полуоткрытую дверь в гостиную вступила прижимающаяся к полу фигура, глядя на Гейл голодными холодными глазами. Это была собака Джека, и когда она зарычала, Гейл увидела свою кровь на клыках пса. Она сделала два шага назад, к стене. Две рамки с фотоснимками Джека стукнулись об пол.
Конан медленно приближался, словно Гейл была кроликом, на которого он охотился. Пес низко пригнулся к полу, задние лапы были напружинены, он был готов к стремительному прыжку в любую секунду, который должен был кончиться тем, что клыки его вонзились бы в горло Гейл. Гейл сняла с плеча свою сумку и медленно, очень медленно, обернула ремешок вокруг ладони, которая не была повреждена. Она надеялась, что когда пес все-таки прыгнет, она ударит его сумкой по пасти. Хотя косметику она почти не носила с собой, в сумке лежала книга и бумажник, набитый кредитными карточками и фотоснимками. Она бросила быстрый взгляд в сторону коридора, рассчитывая, успеет ли быстрее пса добраться до двери. «Ничего не получится, — решила она. — Он догонит меня раньше, чем я доберусь до дверной ручки. Иисус Христос!» Она снова посмотрела в сторону собаки и увидела, что за это время Конан успел подобраться еще ближе к ней. Теперь
— Конан, — прошептала Гейл. Голос ее дрожал. — Это же я, Гейл, малыш. Успокойся. — Она осторожно подняла руку, чтобы удобнее было нанести удар сумкой.
Пес почти уже рванулся в прыжок, но всего в футе от Гейл вдруг замер. Глаза его потускнели, он слегка наклонил голову, как будто прислушиваясь к ультразвуковому свистку, которые продаются в зоомагазинах и чей звук не воспринимается человеческим ухом. Потом, совершенно неожиданно, Конан одним прыжком миновал Гейл и исчез в конце коридора за дверью, ведущей наружу.
Гейл почувствовала, как теплым потоком заполняет ее облегчение. «Бог мой, — подумала она. — Эта проклятая собака едва не перегрызла мне горло!» Рука ее бессильно опустилась, она посмотрела на рану на другой ладони. Конан содрал почти всю кожу с костяшек пальцев, и еще два пальца были прокушены и поцарапаны. Кровь все еще сочилась, но клыки, по крайней мере, не задели ни один из больших кровеносных сосудов. «Что стряслось с этой паршивой собакой? Джеку надо было пристрелить эту мерзкую тварь!»
Она повернулась в сторону спальни и успела сделать несколько шагов на плохо слушающихся ногах, когда услышала глухой шум — неприятный, шуршащий звук. Она остановилась, прислушалась. Снова шум — он доносился из темноты спальни. Гейл с бьющимся сердцем пощупала рукой по стене и включила свет, когда ее пальцы наткнулись на пластмассу выключателя.
Первое, что бросилось ей в глаза — на кровати не было простыней, матрасы лежали голыми. В остальном спальня выглядела как обычно. Она немного постояла у двери, потом вошла. «Что это был за звук? — удивленно подумала она. — И откуда он доносился?» Она остановилась у кровати, прислушалась. Тишина. «Тебе уже начинает мерещиться, — сказала она сама себе. Прокушенная ладонь горячо пульсировала. — Чертова собака, чтоб ты попала под машину!»
И в это мгновение что-то холодное обхватило кольцом ее лодыжку. Она опустила взгляд, рот ее моча открылся. От изумления она не в силах была произнести ни звука.
Белая, костеподобная рука держала лодыжку, словно ледяные тиски. Рука змеей высовывалась из-под кровати. И потом снова донесся тот самый шуршащий звук. Гейл увидела, как шевельнулись пальцы. Только сейчас она снова обрела контроль над своим голосом, и завопила, мгновенно подумав: «Какой толк кричать? Это ничему не поможет!» Она пнула руку каблуком, рванулась и высвободилась, потом, пошатываясь, сделала шаг назад. Тем временем из-под кровати выползло нечто, напоминающее кокон из простыней. Свободная рука начала разворачивать простыни. «Беги! — крикнул голос в голове Гейл. — Беги!» Но она не могла сдвинуться с места. Ноги ее были сделаны из резины, и мозг не в состоянии заставить их двигаться. Она с ужасом смотрела, как мраморно-белая рука начала снимать полоски ткани с головы завернутого в простыни существа.
В следующий момент она увидела темные волосы, усы и бороду, казавшуюся еще темнее, чем на самом деле, на фоне смертельно-бледного лица. Высвободилась вторая рука, и теперь существо обеими руками освобождало себя от простыней.
— Джек? — спросила Гейл, когда снова смогла разговаривать. Она шагнула вперед, но когда голова человека повернулась к ней и она увидела эти мертвые блестящие глаза, она замерла и узел панического ужаса сжал ее горло.
— Джек? — хрипло прошептала она. «Нет, это шутка, — тут же мелькнула мысль. — Он меня разыгрывает! Чертов сукин сын!»