Оно вершится…
Шрифт:
– Я думал, что их, наоборот, побаиваются, – удивленно оттопырил нижнюю губу Бром.
– Так и было, – согласился Главный Друид. – Пока одна прыткая воспитательница из Химерики не написала для местного театра пьесу «Зубы страсти». Она бессовестно объявила вампиров сердцеедами и романтиками. То, что они несколько веков охотились на крестьян, теперь никого не смущает, из ночного кошмара они превратились в героев-любовников. Театр гастролирует по всей Эйлории и пользуется колоссальной популярностью у впечатлительных девиц.
– А
– Времена меняются, – вздохнул Абракадабр. – Сейчас пишут все, кому не лень, особенно в Химерике. Не моргнув глазом берут громкую историю былых лет, переворачивают ее с ног на голову, добавляют «вечную любовь» и отдают переписчикам. Иной раз просто страшно становится от прочитанного. Помнишь историю про мальчонку со шрамом на лбу, которого выгнали из школы за то, что он родную тетку в небо запустил? Он еще утверждал, что Драгомор убил его родителей… Так вот, он так запугал своими идеями одноклассников, что они целый год прогуливали занятия – готовились к войне с демонами. Вытачивали себе волшебные палочки из орешника и учились проходить сквозь стены.
– Длинный такой, белобрысый? Со слуховым аппаратом?
– Нет, в очках.
– Да, верно. Лет десять назад нам про него рассказывали на педагогическом слете волшебников в Крополе.
– Про этого мальчонку написали целый шкаф историй, в которых он несколько раз победил Тьму и собственными руками задушил Драгомора. Можешь себе представить?
– Совсем у людей совести не осталось.
Толстый гном, назвавшийся Сахароном, снова протрубил, и его свита медленно двинулась на отряд Зигмунда. Эммануил и Стивен зажгли на ладонях огонь, приготовившись атаковать противника, но король мотнул головой, останавливая колдунов.
– Тот самый Сахарон, что завоевал Средние Земли и вверг в хаос все живое? – поинтересовался Зигмунд таким тоном, словно спрашивал у торговца на рынке о свежести творога.
– Тот самый! – зарычал гном.
– Тот самый, что бился с самим Драгомором за право обладания принцессой Жулькой и отрубил демону кончик хвоста?
– Тот самый! – подтвердил гном, ударяя себя горном в нагрудник.
– Тот самый, что попирал железным сапогом Твердыню Обрывков Сути?
– Да, это я! – Гном впал в неистовство от перечисления собственных свершений.
– Значит, тот самый Сахарон, – тихо сказал Зигмунд, словно удивляясь неожиданной встрече. – Повелитель Мрака, Черный Кузнец Звеньев Неумолимой Длани, Великий Счетчик Душ?
– ДА-А-А!!!
– Я твой большой поклонник. – Король Мурляндии отвесил элегантный поклон. – Только…
– Только?
– Давно хотел тебя спросить: как же ты позволил себя убить? Да еще двенадцатилетней девочке? Она растворила тебя в чане с компотом, если я не ошибаюсь? Лет пятьсот назад, в Олваране?
– Да,
– Изжарить их всех, – холодно бросил Зигмунд.
Эммануил и Стивен взмахнули руками, и в Сахарона с ревом понеслись огненные шары. Гном охнул, упал с лошади и пополз в кусты. Его солдаты откинули капюшоны, под которыми оказались красные фонарики, и, побросав снаряжение, устремились за предводителем. Тролли развалились на части. Вокруг них взрывались магические шары, разлетаясь шипящими языками.
– Стой! – заорал из укрытия гном. – Ты что делаешь? Мы так не договаривались!
– А как мы с тобой договаривались? – Зигмунд поднял руку, прекращая огонь.
– Как обычно… – Гном высунул из кустов голову. – Дотик, это ты?
– Подойди ко мне, – недобрым голосом приказал Владыка Мурляндии. – Стивен, посвети.
Гном выполз на дорогу, встал и бочком двинулся к Зигмунду. В его широко распахнутых глазах стояли слезы. Когда он очутился перед жеребцом короля, Зигмунд заметил, как у гнома трясутся руки.
– У тебя есть минута, чтобы объяснить этот цирк. Потом я решу, как тебя убить.
– Ты не Дотик, – промямлил бывший Повелитель Мрака.
– Я Зигмунд Ковальчик! – рявкнул король. – А ты кто такой?!
– Я Питер. – Гном втянул голову в плечи и зажмурился.
– Какого сельдерея ты шастаешь по моему лесу и нападаешь на путников?
– Я… мы… произошла ошибка! Мы должны были встретиться с Дотиком и его отрядом! Вы настоящий Зигмунд?!
– Самый что ни на есть. Кто такой Дотик?
– Силы небесные! Дотик – мой товарищ по кружку, мы собираемся здесь каждый год, устраиваем представления… – Гном шумно выдохнул. – А я еще удивился, что Дотик выбрал вас, он ведь должен был изображать Лариона, короля-мельника.
– Изображать? – крикнул Зигмунд. – Ты совсем из ума выжил?
– Это имитаторы, Ваше Величество, – сказал подъехавший Кричер. – Они инсценируют великие битвы прошлых лет.
– Да-да, – закивал Питер. – Исторические имитаторы! Я руковожу кружком в Перекрестке. Уже лет десять я делаю постановки на основе летописей. Это своего рода увлечение…
– Тролли тоже фальшивые?
– Конечно! Это такие костюмы, из веток и…
– Идиоты.
– Понимаете, – поник Питер, – в Черных Дебрях состоялась великая битва… мы хотели…
– Сахарон тогда победил и захватил Нижние Земли. С этого началось его шествие, – кивнул Зигмунд. – Я помню.
– Ага…
– Ладно… – Король устало кивнул. – Катитесь отсюда, пока я не передумал. Артисты.
Питер подобрал полы балахона и, не переставая кланяться и благодарить, попятился, а потом повернулся и побежал прочь. Его соратники устремились следом.
– Будем надеяться, – задумчиво сказал Зигмунд, – что когда-нибудь кто-то из них действительно вырядится мной, чтобы инсценировать победу над Абракадабром.