Оно вершится…
Шрифт:
Полог шатра осторожно отодвинулся, являя девичье личико, залитое румянцем.
– Извините?
– Кого? – чересчур резко переспросил Бром.
– Я Тевтелия, прачка. Вы просили…
– А… – Друид запоздало улыбнулся. – Входи, дитя.
Девушка сделала шаг, заботливо прижимая к себе сверток.
– Ваш балахон, – тихо сказала она, опуская глаза. – Я его постирала, как вы сказали…
– Спасибо, милая.
– Только вот… – Тевтелия виновато посмотрела на друида, – он немного не того.
– Не чего?
– Он выцвел, – наконец
Балахон, в котором Бром отважно сражался с Виши, после битвы был полностью пропитан яичным желтком. Он никогда не отличался особой чистотой, поскольку в Цитадели Мудрых вообще не принято обращать внимание на такие мелочи, как гигиена, но в этот раз он стал недопустимо грязен даже для друида. Встречать в таком виде свершение Пророчества было бы неуважительно по отношению к летописцам. Кому приятно описывать одного из главных борцов со злом, явившегося на битву в балахоне с чудовищными желто-коричневыми разводами? А еще ведь у пятен часто бывает запах, тем более у яичных. Поэтому Бром велел тщательно выстирать и погладить балахон. Что бы завтра ни случилось, чем бы ни завершилась схватка за Эйлорию, друид будет причесан и эффектен. Так он твердо решил еще вчера.
– Выцвел? – протянул Бром, глядя на любимый балахон. – Да ты его натурально покрасила!
– Нет, клянусь вам! – горячо воскликнула Тевтелия. – Я все делала как обычно, но у меня не было мыла, а то, что мне дали здесь… оно другое, я не знала, сколько его надо, я старалась…
– Хорошо-хорошо! – быстро закивал Бром. – Ты молодец, ты все сделала правильно. Давай сюда балахон.
– Правда? – шмыгнула носом девушка.
– Истинная.
С момента создания Ордена не было еще случая, чтобы друиды наряжались в цветные одежды. Установленный и одобренный руководством серый цвет был ежедневным, единственным и неоспоримым. Только Главный Друид мог менять балахоны, облачаясь иногда в красный или черный, если нужно было произвести на кого-нибудь особое впечатление. Но чтобы рядовой член Ордена вдруг пренебрег традициями, такого история (точнее, та ее часть, что помнил Бром) не знала. И ведь другой балахон тоже нельзя надеть, только на именной одежде есть эмблема, нарисованная слюной чернильных ящеров…
– Знаешь… – Бром почувствовал, что у него защипало в носу. – Ты иди. Кай тебя проводит.
Воин удивленно поднялся из-за стола, и друид молча махнул рукой в сторону Тевтелии, подтверждая сказанное. Когда оба вышли, Бром встал перед зеркалом, снял халат и натянул балахон. Совершенно белый балахон. Искрящийся, слепящий и почему-то хрустящий.
– И еще пахнет ромашками, – часто моргая, пробубнил друид. – Грядет самый важный день в жизни, а я выгляжу как невеста…
Зигмунд открыл глаза. Над королем покачивалось вечернее небо. Алое Око сияло, как и было положено Пророчеством. Чья-то рука лежала на плече. Зигмунд коснулся ее, и над ним тут же склонился Кричер.
– Король пришел в себя! Привал! – закричал секретарь.
Конные
– Лежите, Ваше Величество… – Кричер надавил на королевское плечо.
– Да я нормально, я только…
– Вам нельзя, вы еще очень слабы. – Секретарь заботливо подложил еще одну подушку: – Вот так вы будете нас видеть.
Рядом с телегой стояли Эммануил и Стивен.
– Что со мной? – тихо спросил Зигмунд.
– Сильная контузия, ушиб, полное лишение магических способностей, – ответил Эммануил. – Но ты молодец, пол-армии круассанов завалил.
– И меня спас, – добавил Стивен. – Спасибо.
– От своей же глупости…
– Все совершают ошибки, – тихо сказал Кричер, – важно уметь их признавать. И исправлять.
– Ну, ладно, – Зигмунд нахмурился. – Хватит нюни разводить, у нас война на носу. Поставь меня на ноги.
– Я бы не рекомендовал… – начал Стивен.
– Меня не интересует, что бы ты рекомендовал. Это приказ!
– По-моему, он вернулся, – одобрительно хмыкнул Эммануил.
Верховный Моделлер кивнул.
– Фул Хелс Бар. Клик, – сказал он и взмахнул рукой.
Зигмунд вздрогнул, его объяло золотистое свечение. Лицо короля обрело здоровую бледность, глаза сверкнули. Владыка Мурляндии медленно сел, свесил ноги с телеги и расправил плечи:
– Другое дело. А с магической силой ты можешь то же самое сделать?
– Могу, но только завтра с утра, перед битвой, – согласился Стивен. – Ее будет немного, лучше пополнить в последний момент.
– Годится. – Зигмунд спрыгнул на землю и уселся за стол. – Мне – как всегда.
Кричер кивнул и отправился за коньяком. Эммануил и Стивен устроились напротив короля.
– Какие у нас дела?
– Мы едем к Перешейку, – ответил бывший Главный Друид. – Решили не дожидаться, пока ты придешь в себя.
– Кто остался в замке?
– Элизабет. Мы ее расколдовали, попросили не высовываться и активировали Периметр на максимальную оборону.
– Камень?
– Камень оставили на башне. Ты показывал договор Драгомора…
– Да. Правильно. Пусть является наш потусторонний друг, выбора нет. Мы сейчас в Дебрях?
– Да, я немного подколдовываю, так что к полуночи будем на месте.
– Что с армией? – Зигмунд принял пузатый бокал из рук Кричера и сделал глоток.
– Собрали всех, кого смогли, – почесал макушку Эммануил. – Стивен активировал свои творения, поленья Корениуса давно в лагере, наши ребята тоже.
– А что плетун?
– Работает, куда ж он денется.
– Ладно, – задумчиво кивнул король. – Примерно по плану. План, правда, хреновый, но с этим уже ничего не поделаешь.
– Я вот подумал…
– Что, Кричер, ты подумал?
– Может, вампиров подключить? Они тут недалеко…