Опаленные крылья мечты

Блюм Василий Борисович

Блистающие шпили витых колонн с трепещущими кисточками прапорцев устремляются в бездонное небо. Величественные, покрытые витиеватым узором башни вырастают из массивных стен, широким кольцом опоясывающих великолепный дворец. Из дворца, через открытые врата, выплескиваются блестящие на солнце, закованные в латы рыцари. Самые дальние, что только выехали, видны совсем чуть-чуть, намеченные лишь схематичными точками, но чем ближе, тем больше деталей: многочисленные складки одежды, выгравированные на панцирях витиеватые вензеля, а у тех, что приблизились почти в упор, можно различить даже старые шрамы, то здесь, то там пересекающие красивые лица.

Покачав головой,

Ольга на цыпочках отошла назад, не найдя сил оторвать любимых людей от этой чудесной, хоть и нарисованной, сказки. Выйдя из комнаты, она притворила за собой дверь, перешла в соседнюю. Щелкнув пультом телевизора, подошла к столику, где хранились мамины украшения и притирки, оглядела придирчиво. За прошедшие недели на столике появились несколько новых бутылочек, а из открытой коробочки с бижутерией свешивалась серебряная цепочка с желтым полумесяцем.

В телевизоре замельтешило, раздался радостный хохот. На залитой разноцветными огнями сцене двое избивают друг-друга надувными молотами, беспрестанно падая и кривляясь, публика отвечает взрывами смеха. Через пару минут, когда на ногах остался лишь один из противников, на сцену вышел толстый ведущий, скрывая что-то в руке за спиной. Обратившись к победителю с поздравительной речью, он подошел ближе, а когда закончил, неожиданно выхватил из-за спины сочный торт и с размаху влепил участнику в лицо. Зал взвыл в пароксизме хохота, а ведущий вторил залу со сцены, сотрясаясь всем телом, словно гигантское желе.

Брезгливо сморщившись, Ольга переключила канал. Потыкав кнопки, пропустила еще несколько подобных программ, остановившись на трансляции балета. Хрупкие миниатюрные женщины в белых пачках и пуантах синхронно танцуют под известную музыку, перемещаясь по имитирующей глухое лесное озеро сцене. Засмотревшись, Оля забыла о времени. Опомнилась она оттого, что кто-то нетерпеливо сопел за спиной. Обернувшись, Оля обнаружила недовольного Павла, спросила с удивлением:

– Вы уже закончили с компьютером?

– Мы уже с ним полчаса как закончили, но Олег не хотел тебя тревожить.
– Брат мотнул головой, воскликнул: - Но это невозможно! Тебя не тронь - до упора будешь в ящик таращиться, всякую муть смотреть.

– Это же Лебединое озеро!
– возмутилась Ольга.

– Чего шумим, чего воюем?
– в комнату вошел Олег.

Ольга ткнула пальцем в брата.

– Это чудище с собой не берем, оно классику не приемлет.

– А что классика, классика-то причем!?
– возмущенно завопил Пашка.
– Я же не в театр с вами напрашиваюсь. Олег тоже классику не любит, а спасателем работает. Ну, скажи ей, Олег!

Ольга нехорошо посмотрела на друга.

– Ты не любишь классику? Олег, это правда?

Олег попятился, натянуто улыбаясь, пробормотал:

– Пашок, ну зачем ты меня в ваши разборки втягиваешь? Я классику люблю, вернее, любил, и читаю. Ну, читал, в смысле. И вообще...
– он отступал до тех пор, пока не отошел на безопасное расстояние, - я даже на спектакль ходил в школе, вернее, нас водили.

– Вот видишь!
– Павел запрыгал вокруг.
– Нас тоже водили, значит, я тоже классику люблю. А что она муть... ну, кто-то альтернативу слушает, кто-то готику, хотя занудь конечно, но тоже имеет право на существование. Вот и классика также - неизбежное зло: все проходили, все учили, но никому не нравится.

Ольга возвела глаза к потолку, трагически произнесла:

– Боже мой, и с этими неокультуренными чудовищами я живу под одной крышей!

Пашка уперся руками ей в спину, толкая в направлении выхода, пробормотал:

–

С одним уже не живешь, а второго постепенно окультуришь, включая каждый вечер балет. Если он раньше из дому не сбежит, ха-ха!

ГЛАВА 12

Массивное серое здание возникло рывком, выступив из буйной зелени парка тяжелым приземистым прямоугольником, словно древняя цитадель, возведенная с расчетом на отражение постоянных вражеских атак: мелкие окна - бойницы, острые зубцы наверху, даже красный пристройки гаражей больше напоминают собранные из необожженного кирпича солдатские казармы. Каждое мгновение кажется, что вот-вот прозвенит сигнал тревоги, а из-за распахнувшихся врат начнут выбегать закованные в доспехи воины с острыми блестящими мечами.

Ольга отбросила непрошенные мысли. По всей видимости, подсмотренная у Пашки игра нашла в ее душе смутный отклик, вызывая неожиданные образы и необычные сравнения.

Припарковались возле "казармы". Олег вытащил ключ зажигания, подмигнул.

– Я на пару минут в "бастион". С собой не приглашаю, много возни с пропуском, но буду скоро. Не скучайте тут.
– Хлопнув дверцей, он направился к серой громаде, дойдя до здания, распахнул неприметную дверь, исчез из виду.

Сзади нетерпеливо завозился Пашка, закряхтел, протискиваясь вперед, шумно перевалился через спинку, свернув зеркало и едва не заехав сестре ногой в ухо.

Отдернувшись, Ольга рассержено зашипела:

– Пашка, когда-нибудь точно зашибу!

– Не догонишь, не догонишь!
– Скосив глаза к носу, Павел состроил страшную рожу, заржал, и кубарем выкатился из машины.

– Ах, ты ж!
– Сестра вылетела следом.

Некоторое время они бегали по парку, шурша травой и вздымая пыльные облачка с посыпанных песком дорожек. В конце концов Оля отстала, залюбовавшись растущими повсюду оранжевыми огоньками бархатцев, а Пашка ускакал в сторону гаражей, затерявшись в кирпичных постройках. Вдыхая полной грудью пряные запахи свежей листвы, Ольга бродила, сбивая прутиком перезрелые головки одуванчиков. От удара белые шапочки разлетались пушистым роем, что плавно спускался на землю, смещаясь вместе с движением воздуха.

Посидев в траве, и понаблюдав за симпатичными красненькими букашками, деловито снующими по своим букашечьим делам, Оля направилась обратно, дойдя до гаражей, осмотрелась. Павла не было видно. Из распахнутых настежь ворот одной из построек доносился пронзительный визг болгарки. Ольга заглянула внутрь. В отблеске рассыпающихся ярким фейерверком искр обозначилась фигура брата. Расположившись на капоте автомобиля странной формы, парнишка вертел в руках блестящие трубки непонятного назначения. Увидев сестру, Пашка призывно замахал руками, но, заметив, что она колеблется, раздраженно дернул щекой, выскочил навстречу, возбужденно затараторил:

– Да не стой же ты, тут такое, такое...
– Не находя слов, чтобы выразить переполняющие эмоции, Павел затряс головой.
– Тут такой мужик работает, космические корабли на коленке собирает! Это он Олегу машину переделал. Пошли скорее, познакомлю.

Парень в потрепанной робе, с загорелым до черноты лицом, мгновение назад вовсю орудовавший болгаркой, отложил инструмент, вытирая руки промасленной тряпкой, с любопытством смотрел на входящих.

– Вы Ольга, - заметил он низким бархатным голосом.
– А я Самсон. Руку не предлагаю - весь в масле.