Опаленные крылья мечты
Шрифт:
– Если этот гад еще раз пройдет мимо, я ему перегрызу горло, и буду греть руки в теплой крови, - прошипела сквозь зубы Рыжая.
– Я буду участвовать, - эхом отозвалась Пышка.
Представив картину, Ольга с трудом улыбнулась, от холода губы потеряли чувствительность. Рядом шевельнулась Фиалка, прохрипела простужено:
– Девки, кого выберет, отомстите за меня, до квартиры не доживу, ног не чувствую.
– Да кто их вообще чувствует?!
– Роз недовольно сплюнула.
– Идиотский обычай - шляться на выбор в исподнем, не взирая на сезон.
Сова меланхолично
– Большие деньги - тяжелые условия.
– Она была одета теплее всех, так как, не побоявшись штрафа, накинула на плечи шубу, и на нее косились с откровенной завистью.
– Зато я теперь догадываюсь, за что полярники получают надбавку.
– Пышка уже откровенно тряслась, не в силах сдерживаться.
– Предлагаю выдвинуть хозяину ультиматум, чтобы добавил за тяжелые условия.
Заскрипел снег. Девушки примолкли, с ненавистью уставились на возвращающегося клиента. Тот, похоже, и сам замерз, более не раздумывая, взял за руку Рыжую, и быстрыми шагами повел к машине. Едва они отошли на несколько метров, девушки разом повернулись, и, что было сил, бросились в сторону подъезда. Сзади, замыкая цепочку бегущих, медленно шла Сова, посчитав ниже своего достоинства скакать вокруг дома.
В квартиру вбежали почти одновременно: Пышка метнулась в ванную, занимая место у крана с горячей водой, Фиалка, с трудом доковыляв до кухни, всем телом повисла на батарее, остальные разбрелись по комнатам, согревая конечности и восстанавливая дыхание после спринтерского рывка.
Вспомнив, что уже который день хотела заглянуть к родителям, Ольга засобиралась. Мара оторвалась от телевизора, где шел какой-то старый черно-белый фильм, спросила с неодобрением:
– Уходишь?
– Завидуешь?
– хихикнула Веснушка.
– А чего завидовать, - Мара вновь уставилась в телевизор, - хорошее долгим не бывает.
Натянув свитер, Ольга поинтересовалась:
– Ты о чем?
– Все о том же.
– Мара взяла пульт, нажала кнопочку, на экране, чередуясь, замелькали каналы.
– Знакомства с влиятельными людьми не затягиваются.
– Ладно тебе каркать, - отмахнулась Рози, - помнишь случай - Шустрая с новым русским познакомилась? До сих пор живут.
– Малинка тоже за клиента замуж вышла, - вступила в разговор девушка, которую Ольга увидела лишь утром, но, по словам очевидцев, проработавшая до этого в фирме два года.
– Да на здоровье, - Мара отмахнулась, - чего взъерепенились, на больную мозоль наступила?
– Она насмешливо обвела собеседниц взглядом.
– Всем хочется принца, а некоторым настолько, что чудится в каждом встречном. Еще бы, солидный мужик - голубая кровь... Только, на деле получается наоборот: чем больше подгреб, тем подлее тварь, и она, - Мара ткнула пальцем в Ольгу, - скоро в этом убедится.
Девушки потемнели лицами, замолчали, переживая какие-то свои тяжелые воспоминания, лишь Сова, выйдя из прихожей, куда она наконец-то добралась, положила руку Ольге на плечо, сказала мягко:
– Не бери в голову. Мара, конечно, баба опытная, и, в общем, говорит верно... Но, знаешь, если не пытаться, так всю жизнь у разбитого корыта и просидишь, а
Ольга крепко обняла Сову, отстранившись, сказала с благодарностью:
– Спасибо.
Выйдя во двор, Ольга наткнулась на Вячеслава. Шофер с видом мученика накачивал колесо ручным насосом. Поравнявшись с машиной, она хлопнула Славу по плечу, сказала бодро:
– Греешься? А как же пиво?!
Держась за спину, Вячеслав с трудом разогнулся, на его лице было написано страдание, с горечью выдохнул:
– Не сыпь соль на рану. С этой бесконечной работой минутки на отдых нет, еще и чертов насос сломался, онанирую теперь с этим...
– Он с досадой пнул неудобное приспособление.
Ольга неодобрительно покачала головой, сказала укоряюще:
– Славик, у нас столько горячих девочек, а ты онанируешь, да еще с насосом. Даже как-то неприлично.
Вячеслав лишь отмахнулся, вздохнул:
– Да что девочки, мне б с машиной управиться. А ты куда?
Ольга махнула рукой в неопределенном направлении.
– Прогуляться решила. Время есть, погода располагает...
Лицо шофера посветлело. Он сказал с подъемом:
– Знаешь, пожалуй, я тоже прогуляюсь, надо же от работы отдыхать. А по пути тебя подброшу. Идет?
– А если вызов?
– Ольга улыбнулась.
Вячеслав хмыкнул:
– Так я ж быстро: одна кружка тут - другая там!
Не дожидаясь ответа, Слава собрал инструмент, распахнул дверцу, и едва не силой запихнул Ольгу в кабину. Проехав несколько улиц, притормозили у отделанного под старину двухэтажного здания. На скромной вывеске, над черной, стилизованной под металлические ворота, дверью, красовалась кружка не то с пивом, не то с элем. Взглянув на вывеску, Слава просиял. Глядя на отразившееся на лице водителя вожделение, Ольга сказала со смешком:
– Знаешь, я, пожалуй, пойду, а ты не торопись - восстанавливайся, и так наполовину путь сократил.
Сориентировавшись, Ольга выбрала кратчайшую дорогу, пройдя закоулками, вышла на проспект, застыла очарованная. К новогодним праздникам улица преобразилась, почти на каждом доме горели разноцветные фонари, а стекла магазинов украсили живописными картинами. Растущие по обочинам деревья, мерцающие яркими гирляндами, казались сказочными лесом, а снующие то там, то тут люди, в костюмах дедов морозов и снегурочек, наполняли его странной ночной жизнью.
Замедлив шаг, Ольга неспешно прогуливалась, наслаждаясь возникшим ощущением детского восторга, порядком подзабытого за последние годы. Проходя мимо закрытого кафе, она неосторожно бросила взгляд на витрину, и замерла. На искусно подсвеченных стеклянных полочках во множестве красуются изделия местных кондитеров: воздушные пирожные соседствуют с тяжелыми шоколадными тортами, на плоских тарелочках возвышаются горками бисквитные шары, между которыми, невесомые, словно снежные узоры, расположились фантастические фигуры, мастерски вырезанные из засахаренного мармелада. На заднем плане, ограничивая выставку с внутренней стороны, небрежными кучками лежат кремовые печенья, в отраженном свете фонарей поблескивают мелкими кристалликами глазури.