Опаленные страстью

Кубер Аси

Вскоре толпа зевак, загородив проезд, отрезала путь кебу, где сидела Олимпия. Злясь из-за вынужденной остановки, она не заметила, как проехавший мимо всадник поклонился ей. Только когда он отъехал, она узнала мистера Далтона. Он подъехал к карете с гербом. В мгновение ока он спрыгнул с белой лошади и, открыв дверцу, помог графине Пемброк выйти из кареты.

Когда пожилая дама с трудом спустилась на землю, издав при этом отчаянный крик, Олимпия мгновенно догадалась, что она повредила себе ногу при столкновении экипажей, а на лбу у нее красовалась огромная шишка. Внезапно молодая особа со злорадством

отметила про себя, что ничего не имела бы против, если бы на месте графини Пемброк оказалась ее дочь. Тогда леди Брент, по всей вероятности, до конца сезона не появилась бы в обществе, где она могла встретить герцога Ормонда. Таким образом, она сама была бы избавлена от опасной соперницы, если вспомнить, что на вчерашнем балу Эдгар не сводил с нее глаз.

Неожиданно Олимпия улыбнулась, представив миниатюрную леди, корчившуюся от боли, с припарками на лице. У нее вмиг поднялось настроение, несмотря на то, что день с утра был испорчен. И она, с быстротой молнии выпрыгнув из кеба, пересекла мостовую и подошла к мальчику.

Улыбаясь, Олимпия осведомилась:

– Как зовут тебя?

– Джим Кребс, мэм.

– Ну и озорник же ты! Видишь, что произошло по твоей вине?

– Да, мэм. Но я не виноват, – вдруг захныкал он.

– Не плачь, Джим. Я вовсе не ругать тебя пришла.

– А зачем же? – с недоверием в глазах спросил Джим Кребс.

– Только поблагодарить, ты доставил мне развлечение.

– Не понимаю вас, мэм! – мальчик с изумлением смотрел на изысканную даму.

– Да тебе и не надо ничего понимать, – рассмеялась Олимпия. – Лучше скажи: где ты живешь?

– Где придется, мэм.

– Как это? – в свою очередь удивилась она.

– У меня нет своего дома, – Джим Кребс опустил глаза. – И родителей тоже нет.

– Значит ты – бездомный, – констатировала Олимпия, с жалостью глядя на мальчика.

– Совершенно верно, мэм.

Она порылась в своем ридикюле и, достав несколько монет, протянула их Джиму Кребсу.

– Возьми, Джим. Этого тебе должно хватить на неделю.

Взяв монеты, мальчик быстро зажал их в руке и, с благодарностью глядя на Олимпию, произнес:

– Спасибо, мэм. Я никогда не забуду вашу доброту.

– Я тебя тоже, Джим, – улыбнулась она и, повернувшись, пошла прочь.

Вернувшись к экипажу, Олимпия в мгновение ока взобралась в него, не обратив никакого внимания на извозчика, с удивлением следившего за ней. Когда любопытная толпа, столпившаяся на мостовой, чуть поредела, кеб тронулся. Извозчик нещадно погонял вороного, желая наверстать упущенное. К тому же капризная пассажирка вконец изучила и его, и бедного коня.

В особняк Клейторн-Холл Олимпия вернулась только во второй половине дня, как раз было время модного променада. Джеффри дома не оказалось, а в гостиной ее дожидалась тетя Элизабет с лордом Хиллом. Увидев Чарльза, она с улыбкой приветствовала его реверансом. Он же, поднявшись с мягкого дивана, любезно поклонился ей. Тетя Элизабет, сдвинув брови, сообщила ей, что с утра два знатных кавалера нанесли визит и, не застав ее дома, уехали. Лорд Хилл ждет ее, чтобы сопровождать на променад в Гайд-парк, так как сама она чувствует себя довольно скверно и не может ехать с ней, а Джеффри весь день не будет дома. Он уехал на рассвете в родовое поместье и неизвестно,

когда вернется. Но Джеффри позаботился о ней, попросив своего друга быть ее сопровождающим во всех светских выездах, пока его не будет в городе.

«Прекрасно, – подумала Олимпия, – хоть раз кузен своей заботой порадовал ее».

Улыбнувшись Чарльзу и сказав, что она не заставит себя долго ждать, Олимпия поднялась наверх, чтобы переодеться для прогулки по парку. После своего фиаско ей необходим был свежий воздух и компания лучших друзей.

Графиня Доз, извившись перед другом сына, что оставляет его ненадолго, неспеша последовала за своей племянницей. Она хотела поговорить с ней, прежде чем Олимпия снова исчезнет из дома. Ведь сегодня утром она не застала её в спальне. Вчера по возвращении с бала они обе чувствовали себя неважно, поэтому им не удалось побеседовать. А ей надо было многое выяснить у нее.

Когда графиня Доз зашла в уютную спальню, меблированную по вкусу племянницы, Олимпия почти завершала свой туалет, стоя у зеркала. Тетя Элизабет окинула придирчивым взглядом девушку и осталась довольной.

– Ты неплохо выглядишь, Олимпия. Надеюсь, сегодня ты не упустишь свой шанс. В Гайд-парке будет весь высший лондонский свет. А до конца сезона остались считанные дни.

– Я помню об этом, тетя Элизабет, – проговорила Олимпия, продолжая смотреться в зеркало.

– Вот и хорошо, – промолвила та, тяжело выдохнув. – Но что вчера герцог хотел от тебя? Мне кажется, что ваше знакомство состоялось еще до того, как герцогиня Кендал представила вас друг другу. И боюсь, что другие это тоже заметили.

Не оборачиваясь, девушка усмехнулась. Можно только позавидовать такой проницательности! Однако ей не хотелось в этом признаваться, считая, что еще рано посвящать тетю в свои дела.

– В самом деле? – повернувшись, она критически приподняла бровь.

– Ну, конечно, дорогая моя! Ведь его светлость недвусмысленно заявил, что твой язык ранит, как нож. Значит, ты уже успела показать себя и, боюсь, с не с самой лучшей стороны.

– Вы ошибаетесь, тетя, до официального представления мы с ним не были знакомы, – только и сказала Олимпия, не найдя ничего убедительного.

Однако графиню Доз нелегко было провести, а уж тем более, когда Олимпия не приложила к этому никакого старания. Поэтому она спокойно проронила:

– Не знаю, по какой причине ты скрываешь вашу первую встречу, но советую быть всегда в поле зрения герцога, чтобы он смог достойно оценить твою красоту.

– Хорошенькое дельце, нечего сказать, – Олимпия недовольно поджала губы. – Но как, тетя? Если сегодня я не увижу его.

– Заблуждаешься, дорогая моя! Вполне очевидно, что там будет и герцог Ормонд, и ты его непременно увидишь.

Неужели это правда? А он и словом не обмолвился, что будет в парке. Наверное, это оттого, что она не дала ему и рта раскрыть!

– Сомневаюсь, – ехидно улыбнулась она, думая про себя: «После утренней встречи это вряд ли возможно. Надо полагать, я надолго выбила его из колеи».

– Напрасно сомневаешься, Олимпия. Его светлость действительно будет в Гайд-парке. И не один, к сожалению…

– Естественно, со своей многочисленной свитой, – съязвила девушка.

– Нет, милая, в компании леди Брент.