Опаленный звездами

Кривцун Константин

Впрочем, сначала сооружение не выглядело таким уж впечатляющим. Издалека оно казалось просто хаотичным нагромождением балок, ферменных конструкций, плоских листов и башенок. Выглядело все это скопище модулей как добротная космическая свалка.

Но потом форпост начал расти на передних экранах. Мы подлетали к гигантскому сооружению все ближе и ближе. Тоненькие балки превратились в трубы необъятных размеров, растянувшиеся в пространстве на невероятное расстояние, башенки стали размером с небольшую луну. А затем я и вовсе потерял чувство пространства.

Мы

опускались на поверхность станции рядом с тем местом, где к обшивке плоского модуля крепилась огромная ферма. Насколько хватало глаз, передо мной простиралась искусственная долина, нашпигованная какими-то механизмами и надстройками. И я готов был всерьез поверить в то, что мы садимся на настоящую планету. Зловещие отблески лучей красного карлика плясали на поверхности станции, усиливая впечатление нереальности происходящего.

Между возвышениями сновали сотни крохотных космолетов. Этот хаотичный рой походил на сутолоку ос у разворошенного гнезда. Но я был уверен в том, что каждый маленький кораблик выполняет свою задачу и движется именно туда, куда ему и следует.

Во время посадки ни Смирнов, ни Мартинес не проронили ни слова. Я попросту потерял дар речи, силясь закрыть рот. Рейчел, наоборот, впала в истеричную восторженность и радостно взвизгивала, глядя на детали ландшафта форпоста. За неполные сутки полета она успела слегка оправиться от гибели брата и трагического прощания с родиной.

Наш космолет в автоматическом режиме плавно опустился на зеркальный пол посадочной площадки. Над нами сомкнулись огромные створки, отрезав от космической пустоты. Помещение заполнил воздух.

– Вот мы и дома! – Смирнов встал из своего кресла.

Я последовал за ним. Миновав шлюз, мы спустились по сходням и остановились, чтобы подождать остальных. Я вертел головой, стараясь запомнить абсолютно все, что удается выхватить глазами. Гроздья прожекторов на специальных штангах, круглые площадки с перилами, парящие в воздухе, множество гигантских отверстий в полу и стенах – все здесь было необычным и каким-то нечеловеческим.

Кстати сказать, ни одного человека мне заметить не удалось. Может быть, ПНГК и вовсе не строило эту станцию? Может, это Изначальные создали ее, а внеземельщики просто нашли и заселили?

– Как вам удалось такую громадину построить? – не удержался я от вопроса. – Это сколько же сил сюда угрохано!

– Строили примерно десять лет, – повернулся ко мне агент.

– Так быстро? – обомлел я. – Неужели это действительно люди делали?

– Здесь все построено машинами, – пояснил Смирнов. – Роботы не знают сна и отдыха. Они трудятся без перерыва и никогда не ошибаются в расчетах.

– Сколько же вы таких форпостов наделали? И зачем?

– У ПНГК сейчас шестьдесят три подобные станции. А нужны они для многих целей. Это и военная база, и верфи, и научная лаборатория, и фабрика. В общем-то, именно здесь и течет настоящая жизнь нашей страны. То, что ты видел на Титане, – это не более чем посольство ПНГК в Солнечной системе.

Я переваривал услышанное, пытаясь сформировать в голове единую картину

из противоречивых фактов. Все равно мне не удавалось понять, как можно построить больше полусотни таких сооружений за век существования ПНГК. Больше всего меня интересовало, откуда внеземельщики берут топливо для подпространственных перелетов. Только у ЗЕФ и АС имелись источники энергина. Все остальные государства и колонии должны были довольствоваться субсветовыми скоростями либо закупать топливо по бешеной цене у одной из сверхдержав. Сомневаюсь, что кто-то продал его ПНГК в таком количестве.

Оставался лишь один вариант – Государство Космоса нашло свой источник энергина вместе со всеми этими сооружениями Изначальных.

Представить, что форпост был построен людьми и роботами, а подпространственные двигатели в ПНГК не используют, было выше моих сил. Любопытство просто раздирало меня, но я сдерживался. Надо дождаться, пока агент сам все расскажет. Я и так вел себя как школьник на экскурсии, не надо было докучать Смирнову еще и чрезмерным количеством вопросов.

К нам подошли Мартинес и Рейчел. Тотчас же сверху спикировали две платформы и зависли в десяти сантиметрах над полом. В их ограждениях раскрылись дверцы.

– Нас никто не будет встречать? – в очередной раз удивился я.

– Ты все еще так и не понял? – усмехнулся Смирнов, запрыгивая на платформу.

– Что не понял? – нахмурился я, повторив его прыжок.

– Сейчас я все расскажу тебе, – пообещал агент, потом обратился к Рейч: – Вам с Глорией придется лететь отдельно от нас. Заходите, пожалуйста, на вторую платформу.

Девушки неуверенно заняли ее, дверцы автоматически сомкнулись.

– Вы нас не бросите? – спросила вдруг Рейч. – Мне страшно!

– Все будет хорошо! – улыбнулся агент. – Нас разделяют, чтобы провести санитарную обработку. Скоро снова увидимся!

– Хорошо, – тряхнула копной волос Рейчел.

– Ты еще не передумала? – спросил Смирнов у Мартинес.

– Нет, – твердо ответила та. – Только для этого я и летела сюда. Хочу быть с вами!

– Отлично! – кивнул агент. – Тогда до встречи!

Я не понял, о чем они говорили, а спросить не решился. Платформа с девушками взмыла в воздух и вскоре скрылась в одном из круглых отверстий. Наш лифт тоже, набирая высоту, бесшумно заскользил к одной из вертикальных шахт.

– Очень тихо летит, – заметил я. – Не то что наши авиетки.

– Новые технологии, – туманно ответил Смирнов.

Не прошло и двадцати секунд, как мы оказались у круглого зева тоннеля. Платформа слегка замедлила ход, зависая над самым центром отверстия, а потом с головокружительной скоростью понеслась вниз.

Мы скользили по широкой прозрачной трубе. Мимо проносились помещения, заполненные шевелящимися роботами. Цеха, конвейеры, склады, ремонтные мастерские… Несколько раз труба пересекала участки открытого космического пространства, и на фоне блеклых звезд я снова видел нагромождение деталей форпоста. И повсюду – механизмы, киберы, искусственные манипуляторы. Разных размеров, форм, цвета.