Опаленный звездами
Шрифт:
Я вздохнул, вспоминая, что сейчас никакого поселка уже не осталось. Еще одна составляющая той цены, что человечество заплатило за свою свободу.
Чем больше я думал об этом, тем явственнее понимал, что пути достижения этой свободы в корне неправильны. Свободы для всего человечества попросту не существует. Есть лишь изящная фраза, красивый девиз, чтобы пудрить мозги маленьким мальчикам, отправляя их на верную смерть.
Всегда найдется то, что в итоге заставит людей держаться в определенных рамках. Ты свободен только тогда, когда ты один. Если появился еще
Пока мы, распугивая своим мрачным видом многочисленную толпу, шли по просторному холлу и входили в посадочный модуль, я постоянно выворачивал шею в поисках иллюминаторов и смотрел, смотрел на рыжий Марс, отмечая все новые детали. Край белой полярной шапки на северном полюсе, чуть расплывчатую линию терминатора – границу, отделяющую день от ночи.
– Червяк, хватит вертеться! – не выдержал охранник, в очередной раз подгоняя меня тычком в спину. – Вылупился, словно первый раз в космосе!
– Второй! – гордо поправил его я.
Милиционер, шедший впереди, рассмеялся и бросил через плечо:
– Второй и последний!
А потом мы миновали еще один зал. Сотни людей ожидали здесь отправки на поверхность Марса или, наоборот, – посадки в планетолет, отправляющийся к другим планетам Солнечной системы. Без заминки пройдя через портал таможенного аппарата, мы очутились в другом шлюзе. На этот раз после закрытия внешних дверей глухо зашипел воздух, ноздри защекотал запах озона вперемешку с незнакомым сладковатым химическим ароматом.
Я неожиданно для себя сморщился и чихнул.
– У него никак аллергия на местный воздух! – заметил охранник.
– Тем хуже для него. – Марсианский милиционер даже не обернулся.
Конечно, никакой аллергией я не страдал, но возражать не рискнул.
– Куда нас отправят по прибытии на поверхность? – поинтересовался Смирнов.
– Туда, куда надо! – оскалился охранник, ведущий майора.
– С вами будед беседовадь Дознаватель, – ответил милиционер.
Двери, ведущие в спускаемый аппарат, открылись. Нашему взору предстал короткий стыковочный коридор и ухоженный салон с рядами кресел за ним.
– Проходите, присаживайтезь! – Милиционер пропустил нас вперед.
Мы прошли через коридорчик, вошли в посадочный модуль и сели на подготовленные для нас кресла. Охранники пристегнули нам руки и ноги специальными ремнями.
– Приятного полета, червячок! – похлопал меня по затылку один из сопровождающих.
Я сжал зубы, в очередной раз стерпев обидное прозвище, которым награждали всех коренных землян. Оба охранника вышли, милиционер занял кресло сразу за нами, пристегнулся обычным ремнем безопасности и с помощью вживленного мобильного связался с пилотом, чтобы дать добро на старт.
Мы отчалили.
Иллюминаторов в посадочном модуле не было, но под потолком ожила большая и сочная матрица, на которую проецировалось изображение из кабины пилота.
Сначала мы отделились от станции. Челнок развернулся, и я увидел на экране огромную конструкцию орбитального причала. Станция помигивала навигационными
Разворошенный осиный улей, космическое строение из титана и пластика, отражающее своим корпусом красный свет планеты ветров и пустынь. Я хотел запомнить эту красоту, построенную человеком во враждебном пространстве. Меня переполняла гордость за человечество. Люди умели не только рушить, но и созидать!
Вдруг небольшой космолет, висевший справа от орбитальной станции, затрясся и вспыхнул ярким пламенем взрыва.
– Ох ты! – удивленно выдохнул я.
– Что это с ним? – поднял брови Смирнов.
Горящий корабль медленно разваливался на части. Огонь затухал по мере того, как замерзал и улетучивался воздух. Зрелище трагической гибели космолета продолжалось около минуты.
– Что могло случиться? – спросил я у сопровождающего.
Милиционер лишь отмахнулся. Глаза его смотрели в одну точку, поверх наших со Смирновым голов. Похоже, он кого-то вызывал по мобильнику.
– Только что взорвался корабль у причала нашей орбиталки-четыре, – обратился к невидимому собеседнику сопровождающий. – Уже в курсе? Что там?.. Не можед быдь! Да, не верю! Очень плохо… Ладно, вызову позже. Узнай подробности!
– Что произошло? – снова попробовал разузнать я, когда милиционер закончил разговор.
Сопровождающий закусил губу, потом ответил:
– Террористы подорвали один из личных космолетов нашего Дознавателя. Со всей командой. Говоряд, это дело рук ваших червяков!
Я нервно сглотнул. Если с нами будет беседовать тот самый Дознаватель, чей корабль только что взорвался, то это очень и очень плохо.
– У вас на планете один Дознаватель? – на всякий случай решил уточнить я.
– Не на планете, а в Республике Марз! – огрызнулся милиционер.
– Простите, – поспешил я принести свои извинения.
Не хватало еще и конвоира разозлить!
– У рыночников свое правительство туд. Есдь туд пара их баз. Остальное – Республика Марз. И у наз один Дознаватель. Впрочем, он о себе лучше сам расскажед!
Я глупо закивал, соглашаясь.
– И еще кое-что, червяки! – зло проговорил милиционер. – Если вы ходь сколько-нибудь причастны к этому взрыву – живьем шкуру сниму и сожрать заставлю!
– Мы не причастны, – бесстрастно ответил Смирнов.
Сопровождающий выругался себе под нос и приказал пилоту продолжать полет. На какое-то время все посторонние мысли вновь оставили меня. Я наслаждался видом.
Челнок поменял курс. Марс не спеша развернулся к нам лицом, а затем поплыл навстречу. Спускаемый аппарат заложил изящный маневр и, пролетев над северной полярной шапкой, пошел на снижение. Нас слегка трясло, на обзорном экране бежали столбики цифр. Было видно, что корпус стремительно нагревается, а это означало, что мы вошли в атмосферу. Челнок, повинуясь действиям пилота, стал замедлять движение. Температура корпуса постепенно перестала расти, на десяток секунд замерла, а затем начала уменьшаться.