Опальный маг
Шрифт:
– Слышит, то есть это правда? И все оскорбления, что мы ему кричали?!
– поинтересовался ненавязчиво Пройдоха, представив себе масштабы катастрофы. Дракон, сделав недоумёенную рожу, довольно кивнул.
Они идут к чуваку, запертому в замкнутом пространстве, который и так никогда не славился добрым характером, и от долгого торчания в своей темнице, наверное, у него там и так поднакипело, так они его ещё и наоскорбляли для полного счастья. Пройдоха только сокрушённо потёр подбородок от такой радужной перспективы. Лютый-то старый товарищ герцога, а вот они..
Его невесёлые мысли прервал Ясень, сунувший горстку ягодок ему в руку:
–
4
Проныра, Нэдфилд и Овгард медленно пробирались через чащу леса, чем дальше они уходили от севера, тем леса становились не такими дремучими и идти было легче. Но, не смотря на это, пузатый гоблин часто уставал и требовал привала, затем он хотел пить, есть, спать, так что лысый тролль не выдержал и раздражённо возмутился:
– Слушай, если мы так будем идти, то трубадур с драконом не только дойдут и освободят безумного Маргелиуса Альгвардского, но тот и сам успеет раньше нас добраться до Страны Роз и отвесить поклон Великой Фее, известив ее, что он, видите ли, пробудился.
Нэдфилд вздохнул жалобно:
– Я не могу быстрее, парни, и так стараюсь изо всех сил.
Проныра вздохнул и объявил привал под хмурый взгляд Овгарда, который с недовольным видом, раздражённо фыркнув, ушёл отлить в кусты.
В это время зашуршала трава, и из кустов вышло двое здоровых гоблинов, вооружённых до зубов, тролль, поигрывающий топором и одноглазый эльф со шрамом через всё лицо, что предавало ему свирепый вид, с лихо заломленной шляпой и, судя по самой нахально-самодовольной роже, за главного у них.
– Так, так, так и кто же это у нас тут так далеко от дома и мамочек гуляет?
– притворно любезно прогнусавил эльф, отчего его товарищи гнусно заржали.
Если с гоблинами и троллем, как с земляками, ещё можно было бы договориться, думал Проныра, то присутствие эльфа у них да ещё главарём, делает это невозможным. По паскудству характера эльфы шли, пожалуй, на втором месте после насмешников, только не такие безобидные.
– Мужики, ни вам, ни нам не нужны проблемы, мы идём на юго-восток в Рейсгард. Как, насчет, разойтись миром?
– подал идею Проныра, переглядываясь с Нэдфилдом. М-да, идея отправить братьев Твердолобов с трубадуром на Север теперь не казалось такой уж офигенной, были бы те с ними, подобный сброд подумал бы трижды перед тем, как преградить им дорогу.
– Проблемы? Гляди-ка, Остолоп, - прокаркал эльф надтреснутым голосом, обращаясь к одному из гоблинов, ковыряя острым ножиком в зубах.
– Да он нам угрожает что ли? Надо бы научить благородных господ манерам, как встречать усталых путников.
– Подавая знак товарищам, что пора заканчивать беседу и уже пересчитать зубы пузатому гоблину и его товарищу, решив, что те будут легкой добычей. Заодно проверить содержимое их карманов и разжиться нехитрым скарбом. Вон котелок стоит для варки еды, точно в хозяйстве пригодиться.
Не то, чтобы эльф Выбей-глаз, а это был именно он, троюродный племянник благородного сэра Коротышки, надеялся с этих двух чудиков реально нажиться, но раз уж они встретились ему на дороге, не в его правилах было отпускать жертву. А то ещё члены его же банды решат, что он размягчал, и сами его и пристукнут.
В это время из кустов вернулся Овгард и, быстро сообразив, что к чему, схватил медный котелок и огрел им, что было
– Так, так, так. Ай-ай-ай, как же нехорошо, ещё и дерутся. Ноготь мне сломали, - слащаво самодовольно просюскал главарь банды, кинжалом подравнивая ноготь на пальце, который обломился в ходе драки.
– И что же мы будем с такими плохишами делать?
– в притворном изумлении обвёл он взглядом членов своей маленькой банды.
Пока один из его прислужников набирал в рот воздуха, чтобы выдать ответ, который позабавит бандита, Нэдфилд вспомнил, что у него была за пазухой на верёвке есть еще одна штучка из параллельного мира. Как он знал из достоверных источников, там точно этого все боялись. Звук сего устройства в том мире не любил никто, его шарахались. Стоило кому засвистеть, как ему рассказывали контрабандисты, то обычно жители того мира стремились или скрыться, или замирали в страхе, втягивая голову в плечи, надеясь, что обладатель этой страшной штуки уйдёт, не тронув их.
Нэдфилд решил, что пора использовать козырь.
– Отпусти их, или хуже будет! У меня с собой Магический свисток!!
– храбро заорал он.
– Чего? Грибов что ли объелся?
– услышал он не слишком любезный вопрос главаря банды. И тот самолично направился к пузатому гоблину, чтобы преподать с помощью ножа хороших манер. Если он до этого думал попинать и бросить их полуголыми, то теперь решил, что жирный гоблин сам подписал себе смертный приговор.
Как только он приблизился, упёршись жёстким взглядом в Нэдфилда, тот выхватил полицейский свисток, да это был именно он, и засвистел, что было силы.
От неожиданности Выбей-глаз аж остановился, морщась от пронзительного и противного звука, от которого даже Проныра пришёл в себя, лёжа в пыли. Но больше магическая штуковина не имела никого действия, решительно ничего не произошло вообще. Эльф, поняв, что это было все, свирепо заулыбался и упёр ножик в горло Нэдфилда:
– Ну и-иии?! Приплыли?
Пузатый гоблин только нервно сглотнул, говорили же ему контрабандисты, что к свистку ещёе и магический жезл обязательно полагается, что друг без друга эти вещи не работают. Но он, повертев полосатую палочку, ничего магического в ней не увидел, а, услышав цену, которую просили за какую-то палку контрабандисты, предложил им эту палку засунуть себе в задницу. Похоже, зря, в этот раз не соврали контрабандисты. Эх, кто бы знал.
В следующее мгновение раздался ужасный треск ломаемых кустов, и на поляну выскочил разъярённый странник, издававший бешеный рык. Пена капала с его клыков, налитые кровью глаза упёрлись на мгновение в путников на поляне. Он мирно спал в зарослях по соседству, а пронзительный звук свистка его разбудил, не дав доглядеть послеобеденные сонники, и, судя по его виду, ему это очень не понравилось.
Со странниками никто встречаться не любил, огромные зверюги, покрытые серебристой шерстью, обычно селились в глухой чаще к северу, из-за их мощи и свирепости с ними предпочитали не пересекаться на одной тропе, не ссориться и уж тем более не тревожить их покой.