Опальный маг

Кузнецова Ирина

– Ты уж его и причеши заодно. Хотя я бы ему длинные патлы-то пообкорнал, - подёргав мага за свисающие почти до пояса пряди, изрёк насмешник.

 Маргелиус разъярённо зашипел и обернулся в сторону маленького пакостника, который испуганно попятился, но, неловко споткнувшись, грохнулся на задницу.

– Ну, не хочешь стричься, как хочешь. Чего сразу так нервничать-то?
– пробормотал Ясень, поймав на себе безумный взгляд мага.

– Ты сказал, не можешь исцелиться? Неужели нет никакого способа вообще?
– стараясь отвлечь герцога от Ясеня, быстро произнёс Пройдоха,

аккуратно расчесывая тому волосы и заплетая их в косу. Маргелиус резко обернулся, от чего косичка выскользнула из рук Пройдохи, и уставился горящими глазами в лицо трубадура, тот внутренне поежился. Если бы не эти пугающие рептилоидные глаза, то лицо мага не выглядело бы таким нечеловеческим.

– Исцелиться, - хрипло повторил маг, затем отвёл глаза и молча улёгся на пол, завернувшись в одеяло. Трубадур с минуту поглядел на герцога и, поняв, что тот больше ничего не скажет, пожал плечами и вернулся к братьям поиграть в подкидного дурачка.

3

Лютый вернулся с охоты, держа барашка в одной лапе, апельсины в - другой, яблоки - в зубах. Сунув добычу в руки братьев Твердолобых, он первым делом бросился проверить, как герцог.

Найдя того умытым, бритым, причёсанным и даже одетым, поджавшего босые ноги, Лютый чуть не задушил Маргелиуса в объятьях.

В ответ тот прозрачными руками гладил дракона по голове, прижавшись щекой ко лбу дракона. И Ясень мог бы поклясться, что на жестоком лице мага появилось какое-то новое, граничащее с нежностью выражение.

"Может Маргелиус не так и плох?"- подумал Ясень, откусывая от одного из яблок, которые ранее притащил для мага, но, видя продукт неиспользованным, решил, чего добру пропадать-то.

В следующее мгновение, к его вящему обалдению, герцог, заметив, что его добро расхищается, наклонившись, ловко выдернул из рук Ясеня надкушенное яблоко. Пару раз смачно откусил, глядя наглыми глазами на насмешника, и, не обращая внимания на офигевшее выражение на его мордочке, хриплым надтреснутым голосом, жуя спросил:

– Лютый, яблоко бушь?

Отказаться пожрать из рук своего обожаемого хозяина дракон ну никак не мог. Он осторожно откусил огромными зубами от яблока, отчего там остался почти один крошечный огрызок, который Маргелиус и сунул обратно в лапы ошеломлеённому Ясеню.

– Вкусно, можешь доесть.

Ясень поглядел в сторону трубадура, плечи которого тряслись от приступа неудержимого смеха, на братьев, подозрительно хихикающих в кулаки. Яростно запустил огрызком в Маргелиуса, но дракон ловко поймал его зубами и положил в руку противному герцогу. Насмешник, дойдя до точки кипения, взорвался.

– Сам за собой жри! Я твои микробы подхватывать не намерен!

Маргелиус, глядя бесстыжими жёлтыми выпученными глазами на Ясеня, демонстративно положил огрызочек яблока в рот, медленно разжевал и проглотил вместе с косточками.

– Ну, я же за тобой ел, - давясь смехом, произнёс герцог, держась за лапу дракона, чтобы не свалиться.

– Да пошёл ты!
– только и сказал Ясень, гневно удаляясь, проходя мимо трубадура, он попытался отвесить хихикающему другу пинка, от которого тот неуклюже увернулся.

Через два часа,

когда баран был зажарен и съеден с овощами, Ясень всё ещё продолжал злиться.

Маргелиус мирно курил, затуманенными глазами глядя в сгущающиеся сумерки, затем, вытащив трубку изо рта, повернулся к Пройдохе и кратко спросил.

– Ты же музыкант?

– Ага, - жуя травинку, лениво ответил тот, после сытого обеда его чутка разморило.

– Спой, что-нибудь, такое, - попросил герцог с отсутствующим взглядом...- пожалуйста.
– Через паузу добавил он.

Трубадур только удивлённо скосил глаза на Маргелиуса, "пожалуйста" - это, пожалуй, какое-то новое слово в лексиконе герцога, что состоит только из проклятий и бессвязной ругани обычно, но возражать не стал. Что имел в виду тот под словом "такое", он тоже не знал, но решил, что песня про Вечного Скитальца, подойдёт.

Он взял гитару, нежно провел по струнам и запел, у него был на редкость чистый, чуть хрипловатый голос.

Прибой ударяет о берег, шепча о забытых тайнах

О вечном скитальце, дрейфующем в море

О корабле-призраке

Много веков назад вышедшем в море

Корабль-призрак, Вечный Скиталец,

Бороздит море

Он мчит на всех парусах,

Разрезая гладь воды, не зная усталости и покоя

Скажи мне, Скиталец

Почему ты не знаешь покоя?

Что тревожит твой взор,

Заставляя вечно бороздить морские просторы?

Шёпотом морского прибоя, Скиталец мне отвечал:

"Я вечный странник, искатель тайн

Мне не надо покоя, а нужен мне капитан,

Который поведёт меня к неизведанным материкам и свободе"

О, Вечный Скиталец,

Мне тебя не понять

Твоя речь загадочна и не понятна

Для нас – земных человеков

"А ты не бойся,

Ступай ко мне на борт

По лунной тропе", – манил меня Призрак,

Мерцающий луч, посылая к моим ногам

И теперь я мчу на всех парусах

На Вечном Скитальце – Корабле-призраке

По лунной дороге к неизведанным далям

Крепко сжимая руками штурвал

О да, Скиталец

Мы поплывём с тобой к неизведанным землям

Вдыхая воздух свободы и морского прибоя

В преддверии познания нераскрытых тайн

Когда он закончил петь, герцог уперся нетерпеливым горящим взглядом в трубадура и требовательно произнес.

– Ещё!

Трубадур на секунду задумался, чтобы ещё такого спеть, под настроение. И вспомнил, ту песню, что он уже пел дракону при их первой встрече, и тому понравилось, про Альгвард, может, герцогу будет приятно услышать про что-то родное. И он запел, его голос вибрировал и лился в ночной тишине, воскресая события тех дней.

" .. Позволь мне прикоснуться

К истории минувших дней.

Увидеть мир бушующих людских страстей.."

Голос трубадура звучал в ночной тишине.