Опаловая подвеска

Рэдли Тесса

Взяв спящего малыша на руки, Ребекка направилась в дом. Вдруг из увитой глицинией беседки вышел высокий темноволосый мужчина. Ребекка замерла.

– У тебя есть ребенок! – ошеломленно произнес Дэймон. В его голосе слышалось обвинение.

Молодая женщина сильнее вцепилась в мальчика.

– Да, – с вызовом бросила она, глядя на него поверх головы Ти Джи.

На щеке Дэймона дернулся мускул. Он выглядел потрясенным. Ребекка нахмурилась. Если он подозревал…

Нет, это невозможно. Она хорошо об этом позаботилась.

Дэймон подошел ближе.

– Я не знал.

– Откуда

тебе знать? Ты же не входишь в число моих близких друзей.

Она повторила его собственные слова, и его глаза вспыхнули гневом. Ну и хорошо, пусть на собственной шкуре испытает, что значит быть отвергнутым, с удовольствием отметила про себя Ребекка.

Она огляделась.

– Что-то я не вижу твоей машины. – Блестящий серебристый «мерседес» было невозможно не заметить.

– Я поставил ее за углом.

– Вот как? – Неужели он подозревал, что она могла сбежать, если бы узнала, кто ее поджидает? Знал ли он о Ти Джи? Не является ли это ловушкой? Тогда почему он так удивился, когда увидел ребенка? Мысли одна за другой проносились в ее голове.

– Ти Джи неважно себя чувствует. Ему нужно отдохнуть. Так что тебе придется меня простить, но я не смогу с тобой поговорить. – Ребекка решительно направилась к двери, чтобы отделаться от незваного гостя.

– Подожди минутку. – Дэймон преградил ей путь. – Что с ним? И что это за дурацкое имя – Ти Джи?

– Тебя это не касается.

Проигнорировав вторую часть вопроса, она проскользнула мимо Дэймона и поднялась на крыльцо, желая поскорее спрятаться от этого наглого, самоуверенного типа. Но стук его шагов за спиной дал ей понять, что сделать это будет нелегко.

Ребекка остановилась в дверях спальни Ти Джи и, не оборачиваясь, произнесла:

– Тебе незачем сюда входить. Ты можешь подождать внизу.

Но Дэймон, естественно, не послушался ее и прошел в комнату, окидывая взглядом желтые стены, гору мягких игрушек в ногах кровати и яркую нарисованную железную дорогу в углу над кроваткой.

Ребекке показалось, что комната вдруг уменьшилась в размерах. Она физически ощущала близость Дэймона. Ее дыхание участилось.

Почему он не остался внизу? Почему ее тело реагировало на него с такой силой? С досады Ребекка стиснула зубы.

– Послушай, я должна уложить Ти Джи в постель. Мне не хочется, чтобы он проснулся и увидел у себя в комнате незнакомого мужчину.

Дэймон перевел взгляд c картинки на стене на Ребекку. Его чувственные губы искривились в усмешке.

– Он еще не привык видеть у себя в доме незнакомых мужчин, когда просыпается? Ты меня удивляешь, Ребекка.

У нее перехватило дыхание.

– Теперь послушай меня, – не на шутку разозлилась она. – Меня не интересует, что ты обо мне думаешь. Но в моем доме, в доме моего сына, ты будешь обращаться со мной уважительно. Сейчас я устала, а Ти Джи плохо себя чувствует. Повторяю, мне нужно уложить его спать.

В этот момент ее внутреннее напряжение достигло предела. Закусив нижнюю губу, Ребекка отвернулась и заморгала, чтобы не расплакаться.

– Прости.

По какой-то причине его неожиданное извинение стало последней

каплей. У нее сдавило горло. Тяжело сглотнув, она бросила на Дэймона взгляд, полный отчаяния.

– Пожалуйста…

– …уйди? – закончил он за нее, как-то странно улыбаясь. – Я уже слышал это сегодня.

– Тогда прости, что заставляю тебя скучать, выслушивая одни и те же слова, – произнесла она писклявым голосом, так непохожим на ее собственный.

– Заставляешь меня скучать? – Его рот приоткрылся, в глазах появился странный блеск. – Заставляешь меня скучать? – Дэймон стоял так близко, что она слышала его дыхание. Если она протянет руку, то коснется его широкой груди, почувствует биение его сердца. – Уж в чем, в чем, а в этом я не стал бы тебя обвинять, Ребекка. С тобой не соскучишься. – Он вздохнул, пробормотал что-то по-гречески, затем сказал: – Давай я возьму мальчика.

Когда его пальцы коснулись ее руки, Ребекка испуганно отпрянула.

Дэймон отошел в сторону.

– Хорошо, хорошо. Все понятно. Я подожду внизу. – Он смерил ее ледяным взглядом. – Никогда не уступаешь ни дюйма, не проявляешь слабости, да?

Ребекка опустила голову, чтобы он не прочитал по ее глазам, что творилось у нее на душе. Не узнал, как ее взволновало его случайное прикосновение. Когда звук его шагов стих, на нее неожиданно навалилось страшное чувство опустошения.

Дрожа все телом, она крепко прижала Ти Джи к груди и вдыхала его неповторимый детский запах, пока не успокоилась. Затем осторожно опустила ребенка на голубую простыню и задержала дыхание, когда он перевернулся на бок и что-то пробормотал. К счастью, малыш не проснулся, и Ребекка в течение нескольких минут всматривалась в его красивое личико, обрамленное темными кудряшками. Сердце защемило от переполнявшей его нежности и гордости.

Ти Джи всегда был и будет для нее на первом месте.

Не ее карьера. Не Дэймон. Не безумная всепоглощающая страсть, которая однажды едва ее не сгубила. Ти Джи – смысл ее жизни. В награду она получала бескорыстную любовь, которую не променяла бы ни на что на свете. Даже на ответную страсть Дэймона.

Когда Ребекка вошла в гостиную и увидела Дэймона, застывшего в угрожающей позе, ее нервы напряглись.

– Мальчик спит?

– Да, – ответила молодая женщина, чувствуя себя неловко под задумчивым взглядом гостя. Она опустила глаза и стала смотреть на его безупречно скроенный пиджак, подчеркивающий ширину плеч. Расстегнутый воротник его белой рубашки открывал загорелую шею. Она снова перевела взгляд на его лицо.

– Мне жаль, что он болеет. У него что-то серьезное?

Увидев искреннее участие в его голубых глазах, Ребекка заставила себя произнести:

– Обычная ушная инфекция.

Дэймон нахмурился.

– Насколько мне известно, ушные инфекции могут быть опасны. Иногда они приводят к полной потере слуха.

Он озвучил ее худшие опасения. Только вчера она разговаривала об этом с доктором. Но Ребекка не собиралась обсуждать здоровье Ти Джи с Дэймоном.

– Доктор заверил меня, что ему поможет куча антибиотиков.