Опаловый соблазн
Шрифт:
Самсон принадлежал ей. Она и так была помешана на лошадях, как большинство девушек ее возраста, но это оказалась любовь с первой скачки. Она напевала ему на ухо и плакала от счастья у него на шее, а Самсон принимал ее обожание до последней унции и отвечал на него на свой лад. Он не подпускал к себе других наездников и доставлял такие неприятности, что ее отец посчитал его своей неудачей и полностью определил ему жалкую роль лошади леди.
— Мой храбрый красавец, — вполголоса приговаривала Изабель. — Я поблагодарила тебя, дорогой? За то, что увез меня? Я не сделала этого, милый?
Самсон
— Ах, паршивец! — засмеялась Изабель.
— То, как вы разговариваете с этим зверем… — прервала ее миссис Макфедден от широкой входной двери в конюшню. — Впрочем, думаю, все в порядке до тех пор, пока он не отвечает.
— Мне часто кажется, будто он отвечает. — Изабель неохотно отступила назад, покраснев оттого, что ее застали врасплох.
— Я хотела найти вас, пока мужчин нет. Хочу сказать, что это хорошая возможность принять горячую ванну, если желаете. — Экономка обхватила себя руками, ежась от холода. — У меня в кладовой рядом с кухней есть замечательная медная ванна, и она полностью готова для вас.
— Миссис Макфедден, ванна! — Изабель подивилась заботливости экономки.
— Ну, я не шесть молоденьких девушек, чтобы десять раз бегать вверх по лестнице с ведрами горячей воды! На этот случай вполне подойдет и кухня. — Она говорила резким тоном, но Изабель уже достаточно знала ее, чтобы уловить легкое беспокойство в глазах экономки.
— Это замечательно, миссис Макфедден, вы очень внимательны. Я люблю принимать ванну. — Погладив Самсона по шее, она оставила его и вслед за пожилой женщиной направилась к дому. — Спасибо вам!
— Ну, это пустяки, — пожала плечами миссис Макфедден. — А еще я хочу сказать, что сегодня рано утром забегала моя племянница с маслом от моей сестры, и в деревне нет никаких разговоров, мадам. Ни единой новой темы.
— Но как вы это узнали? Я хочу сказать, — аккуратно уточнила Изабель свой вопрос, — не спрашивая ее обо мне?
— Не беспокойтесь! Я просто спросила, есть ли какие-нибудь новости. Поверьте, деревня такая маленькая, что и кошка не может окотиться, не вызвав интереса. Если бы ваше… Если бы кто-нибудь спрашивал о похожей на вас леди, слова вылетели бы у нее изо рта еще до того, как я вытащила кувшин из ее корзины.
Для Изабель было большим облегчением узнать это, и все же… Она была уверена, что постепенно агенты ее мужа расширят круг поисков и, возможно, как раз в этот момент наткнулись на фермера, который мог видеть ее бешеную скачку по его полям, иди на случайного прохожего, обратившего внимание на необыкновенную красоту и огромные размеры Самсона.
Потопав, чтобы отряхнуть грязь с обуви, женщины переступили порог задней двери и вошли в крошечную кухню миссис Макфедден. Занавесь на двери в кладовую была поднята, и Изабель довольно вздохнула при виде клубов пара, поднимавшихся от большой медной ванны, которую экономка обложила парусиной, чтобы создать Изабель больше комфорта.
— Ну вот, — миссис Макфедден взяла у нее пальто и шарф, — здесь на перекладине есть крючок для одежды. Можете не спешить. — Опустив самодельную занавесь, миссис Макфедден вернулась к своим делам на кухне по другую ее сторону.
Звук
Прикосновение горячей воды к коже вызвало одновременно и удовольствие, и боль, но скованность в спине уменьшилась, и Изабель протяжно выдохнула от облегчения. Несколько минуту Изабель ушло на то, чтобы подсчитать отметины, которые она могла увидеть на плечах и предплечьях, и, изогнувшись, чтобы рассмотреть самые страшные из них, она поморщилась.
— Я забыла положить мыло! — раздался голос миссис Макфедден по другую сторону занавеси. — Смотрите, я сейчас войду с ним, если не возражаете.
— Д-да, конечно. — Изабель в смущении подтянула к себе колени.
— Вот. — Женщина протянула ей кусок мыла цвета темного меда. — Мыло не такое нежное, как то, к которому вы, наверное, привыкли.
Взяв кусок у нее из руки, Изабель с любопытством понюхала его.
— Оно коричное!
— Я делаю его для профессора и не задумываюсь об утонченности.
— Я люблю запах корицы.
— Если позволите, могу сказать, ваша спина выглядит лучше, — немного резким голосом произнесла миссис Макфедден и демонстративно уставилась в потолок, чтобы не смущать Изабель. — Хотя все еще разноцветная, как радуга. Как бы вы ни получили эти…
— Уже почти не болит.
Между женщинами возникло натянутое молчание, и Изабель принялась намыливать руки.
— Я оставляю вас. — Миссис Макфедден снова ушла, а Изабель погрузилась в ванну так, что над водой виднелся только кончик ее носа.
Изабель оставалась в ванне как могла долго — очень долго после того, как закончила мыться. Тепло манило ее задержаться еще, и к тому же она чувствовала неловкость из-за неспособности поделиться своей историей в ответ на намеки экономки. Для миссис Макфедден было вполне естественно спросить, но Изабель еще не знала, что сказать. Сегодня она чувствовала себя малодушной и неуверенной в себе. Дариус говорил о ее храбрости, но в тишине и спокойствии дома эту храбрость было трудно разглядеть.
Изабель закрыла глаза, и к ней вернулось воспоминание об уроке шахматной игры.
«Королева — самая сильная фигура на доске».
Когда он сказан; это, она поверила. Царство силы и свободы раскрылось перед ней, когда Дариус сел за маленький стол напротив нее, такой же возбуждающий, каким было прикосновение, когда она пожимала ему руку.
Она не была настолько бессовестна, чтобы флиртовать, и вполне осознавала характер своего положения.
Она замужняя женщина.
Но окутанная запахом корицы Изабель почувствовала, как быстрее забилось сердце при мысли о том, что его кожа хранит тот же запах, что и ее собственная, и что при каждом вздохе она вполне реально и очень интимно будет связана с Дариусом. На один короткий миг у нее в воображении промелькнуло воспоминание о том, как Дариус в расстегнутой рубашке оказался ночью в ее спальне, и Изабель задумалась, какой была бы ее жизнь, если бы он стал единственным, кто имел право касаться ее.