Опаловый соблазн
Шрифт:
Снова погрузившись в воду, она скребла ступни и пятки, стараясь не обращать внимания на мятежные и причудливые повороты своих мыслей. Целая жизнь покорного послушания и строгого соблюдения всех правил и ограничений, постоянно накладываемых на нее, — это не то, что женщина может легко оставить позади.
Кроме того, она уже шагнула так далеко за все границы, что, возможно, больше нет надежды на какую бы то ни было жизнь. Ричард поклялся выдвинуть против нее обвинения и скомпрометировать ее, прежде чем согласиться на развод. Он тысячу раз говорил, что скорее даст
Отступать некуда.
Мистер Торн уже ступил на опасную дорогу.
Было бы унизительно, если бы он узнал, что она отплатила за его великодушие низменными плотскими мыслями… о нем.
Изабель быстро закончила купание и, прежде чем выйти из ванны и вытереться, сполоснула длинные волосы и закрепила их на макушке в свободный пучок. Покидать теплую воду ради прохладного воздуха кладовой было целым испытанием, но Изабель твердо решила не отрывать миссис Макфедден от ее работы на кухне и справиться самой.
Для того чтобы надеть платье, которое она получила от миссис Макфедден, чужая помощь не требовалась, так как пуговицы находились спереди. Этот простой фасон предназначался для женщин, не знающих горничных или модных фасонов, которые вынуждают леди иметь помощницу для одевания. Однако попытка приладить пояс и закрепить юбку так, чтобы быть уверенной, что она не сползет, положила конец ее иллюзиям о собственной самостоятельности.
— Миссис Макфедден, я… Не могли бы вы помочь мне? — попросила Изабель, выглянув из-за занавеси.
— Конечно. — Экономка вымыла и вытерла руки, а потом подошла к Изабель. — Ну-ка, посмотрим.
Изабель послушно поворачивалась, пока пожилая женщина быстро приводила в порядок ее блузу сзади так, чтобы нижняя сорочка лежала ровно на избитой спине.
— Вот так. Давайте расчешем и уложим ваши волосы, пока они еще влажные. Это старая хитрость для таких мягких, как у вас, волос, но думаю, она нам удастся.
— Спасибо вам, миссис Макфедден.
— О. да они практически белые! Как у ангела, — вздохнула экономка, причесывая Изабель волосы.
— Когда я была маленькой, няня говорила мне, что я дитя эльфов, оставленное у порога моих родителей, — пожала плечами Изабель и села на табурет у кухонного стола. — Но я никогда не была настолько прозрачной, чтобы убегать с уроков или спасаться от выговора за озорство.
— А какой ребенок это может? — усмехнулась миссис Макфедден. — Мои братья, наверное, тысячу раз хотели бы стать невидимками, учитывая все те неприятности, в которые умудрялись попадать! Бестолковые хулиганы! Все они!
— Сколько же у вас братьев, миссис Макфедден?
— Три болвана и сестра. Все они живут в деревне. — Голос экономки зазвучал глухо, потому что она взяла в рот несколько шпилек. — Я вижусь с ними каждую неделю в базарный день, и они иногда приходят навестить меня. — Она вынула шпильки изо рта и вздохнула. — Назойливые свахи и сплетники, вот кто они такие! Но я по большей части выпроваживаю их, миледи, так что вам не нужно бояться, что вас увидят.
Изабель сидела,
Изабель, подняв руку, коснулась искусно уложенных локонов и восхитилась работой женщины.
— Миссис Макфедден, вы человек с массой удивительных талантов.
Экономка протестующе фыркнула.
— Это просто косы, и я не горничная леди.
— Что ж, я этому рада. Спасибо вам.
— Я всегда говорю то, что думаю. Я раньше намекала, а теперь спрошу прямо. Это действительно ваш муж? Он все это сделал?
Не зная, как ответить, Изабель просто кивнула и поставила металлическое зеркало на кухонный стол.
— Он пьяница? — спросила экономка.
— Я не хочу говорить об этом, миссис Макфедден.
— Разумеется! Кто говорит о таких вещах? Это пустое дело. — Миссис Макфедден стояла на своем, но в ее глазах светилась доброта, несмотря на упрямство. — У меня была кузина, которая терпела ужасного мужа. Конечно, по его словам, больше всех в этом союзе страдал он. Она умерла при родах, и это стало Господней милостью, а он по сей день клянется, что она пробудила в нем самое худшее, и, когда пьян, несет всякий вздор о том, что он кандидат в святые.
Единственное, что могла сделать Изабель, — это только моргнуть в ответ. Все, кто догадывался о чьем-то плохом обращении мужа с женой, полагали, что та в какой-то степени заслужила свои наказания. Разумеется, ее собственная мать точно так же относилась к ее жалобам.
— Некоторые сказали бы, что такова участь женщины и ей предназначено терпеть, не важно что, — неумолимо продолжала миссис Макфедден. — Но те, кто это говорит, никогда не смотрели на это с другой стороны, верно?
— А вы… Вы смотрели с другой стороны?
— Нет. — Глаза у женщины потемнели. — Элберт был нежный, а я — вы не поверите, глядя на меня сейчас! — была таким кротким созданием, какое только можно представить себе на земле, когда Элберт ухаживал за мной. Я никогда не говорила громче, чем шепотом.
— Никогда? — Изабель не смогла удержаться, и недоверчивая улыбка тронула ее губы.
— Ну, это история для другого раза.
— О, прошу вас! Почему бы не рассказать ее сейчас? — мягко попросила Изабель.
— Ладно. Короче, я была застенчивой, как маленькая девочка, а отец Элберта держал мясных коров, и однажды мы случайно встретились на базаре — вот так. Элберт был таким милым! Он за один день завоевал мое сердце, а я, по-моему, не смогла и трех слов сказать, так была переполнена чувствами. А он поддразнивал меня и называл своим… — Голос миссис Макфедден замер, ее глаза заволок туман воспоминаний. — Он называл меня своим очаровательным драконом. Это не имело никакого смысла и вызывало у меня смех. Он шутил и говорил, что боится меня и посвятит всю свою жизнь тому, чтобы я никогда не сердилась и не шипела. Мы поженились в том же месяце, и я целый год жила, как в раю.