Опанасовы бриллианты
Шрифт:
— Ладно, не маленький…
Домой Евгений пришел в хорошем настроении. Раздался телефонный звонок.
Это была Вера.
— Хандра моя не прошла еще, — сказала она. — А так как вы не в состоянии излечить меня и даже сами, кажется, способны заразиться ею от меня, лучше нам не встречаться, пока я не обрету бодрость духа. Как только случится это — позвоню вам, и мы тогда, может быть встретимся.
И, рассмеявшись, она повесила трубку. А Евгений долго еще стоял у телефона с таким видом, будто ему сообщили о катастрофе. Всю ночь ему снились
Александр Львович Красовский некоторое время молча ходил по комнате, нервно перебрасывая потухшую папиросу из одного угла рта в другой. Остановившись, наконец, у стола, он выплюнул ее в пепельницу и произнес:
— Так вы, значит, полагаете, Антон Антонович, что деньгами Алехина не возьмешь?
— Похоже на то, Александр Львович.
— Чем же его тогда взять?
— А помните, я вам докладывал, что мне удалось познакомить Веру с этим Алехиным? Я ведь не только надеялся, но и не сомневался, что не устоит он перед ее красотой. Так оно и получилось, хотя вы и не одобрили тогда моего замысла.
— Не пойму, о чем вы? — пожал плечами Красовский.
— Похоже, что влюбился Алехин в вашу Верочку.
— Влюбился? — переспросил Красовский и вдруг расхохотался: — Да разве эти молодчики из ОБХСС способны на любовь? Скажете тоже!
— Выходит, что способны, — усмехнулся Антон Антонович. — Нужно, стало быть, использовать это обстоятельство в интересах дела.
Подойдя вплотную к Антону Антоновичу, Красовский пристально посмотрел ему в глаза и спросил:
— Как же вы представляете себе это?
Антон Антонович не спеша закурил. Спокойствие этого человека почти всегда выводило Красовского из себя. Ему и сейчас захотелось вырвать у него папиросу и крикнуть: «Да не тяни же ты, черт тебя побери!» Но он сдержал себя и терпеливо ждал ответа своего «тайного советника».
— А для этого придется вам сделать Верочке кое-какие наставления, — произнес Антон Антонович.
— Но ведь тогда нужно будет посвятить ее в наше «дело», а она не имеет о нем ни малейшего представления. Да я и не хочу ее в это впутывать, потому, что… Красовский замялся немного, но тут же добавил скороговоркой: — Потому что это единственное существо, которое меня бескорыстно любит и которому я могу довериться в трудную минуту.
— Понимаю вас, Александр Львович, — придав лицу сочувственное выражение, произнес Антон Антонович, хотя и подумал про себя: «Откуда у этого волка такая сентиментальность?» — Тогда, может быть, «кубарем» этого Алехина? — предложил он.
— От мокрого дела пока воздержимся.
— Так, значит, и оставим это?
— Так и оставим. Пусть она сама этого парня опутывает. Удастся ей это — свадьбу сыграем, полезным родственником обзаведемся. Не удастся — пригодится, может быть, и сам факт, что оперативный уполномоченный ОБХСС за дочкой моей ухаживал. Вы вот и подумайте,
Антон Антонович ничего не ответил, только тихонько рассмеялся.
Анатолий Тихонов приехал в Москву в семь часов вечера. Выбравшись из вагона, вместе с толпой пригородных пассажиров, не спеша обошел стоянку такси. Вглядываясь в лица водителей, он сел, наконец, на заднее сидение одной из свободных машин и назвал улицу, на которой жили его родители.
Но как только такси отъехало от вокзала, он хлопнул шофера по плечу и весело проговорил:
— Привет, Женя!
Евгений Алехин, сидевший за рулем, слегка повернул к нему голову и улыбнулся.
— Здравствуй, Толя! Не следили за тобой?
— Да вроде нет… А где же твое начальство?
Алехин не ответил. Он слегка притормозил на углу одной из улиц. И почти тотчас же в машину ловко вскочил худощавый мужчина. Он уселся рядом с Тихоновым.
— Это и есть мой начальник — майор Миронов, — не оборачиваясь, проговорил Алехин.
— Будем знакомы, Анатолий Тимофеевич, — протянул Миронов руку Тихонову и обратился к Алехину: — Никто там за нами не увязался, Евгений Иванович?
— Похоже, что никто, — ответил Алехин, пристально всматриваясь в зеркальце над ветровым стеклом.
— Ну, а теперь поговорим о деле.
— Не могли бы, Анатолий Тимофеевич, взять некоторые из этих документов на ночь, с тем, чтобы утром незаметно положить их на прежнее место?
— Едва ли, — неуверенно отозвался Тихонов, — главный бухгалтер наш чертовски подозрителен…
— Это плохо, — задумчиво произнес Миронов и, помолчав немного, снова спросил: — А фотографировать вы умеете?
— Он же заядлый фотолюбитель, — ответил за Тихонова Алехин. — Еще в школе этим славился!
— Тогда вот что, — сказал майор. — Постарайтесь незаметно сфотографировать возможно большее количество накладных и вообще различных отчетных документов вашей фабрики. Сможете вы сделать это незаметно?
— Смогу, пожалуй…
— Вот и отлично, — одобрительно улыбнулся Миронов. — Попробуйте завтра же сделать несколько снимков, но будьте осторожны. А когда удастся сфотографировать документы, позвоните по этому номеру.
Спустя четверть часа, Миронов с Алехиным возвращались уже в управление… Евгений был очень доволен своим другом.
На следующий день подполковник Волков собрал у себя небольшое совещание. Такие совещания Василий Андреевич проводил обычно накоротке, не томя людей излишними наставлениями и нравоучениями. Так как каждый из его подчиненных знал в основном лишь отдельные детали разрабатываемой операции, Волков находил нужным на определенных этапах каждой такой операции делать обобщения. Это создавало перспективу дальнейшей работы, придавало осмысленность действиям всех работников.