Опасная фамилия

Чиж Антон

– Прошу вас не устраивать скандал на людях, – сквозь зубы проговорил он. – Нас могут увидеть.

– Мне нужен ответ! – почти крикнула Ани ему в лицо. – Неужели вам не хватит смелости сказать определенно: да или нет? Это ведь так просто…

Ярцев попробовал ее утихомирить.

– Поговорим об этом позже, прошу вас…

– Нет, позже не будет. Я требую ответа сейчас!

Ему обещали, что барышня, обучавшаяся в Швейцарии, – образец спокойствия и послушания. Идеальная жена: тихая, покорная, молчаливая. Будет прощать все шалости мужа и заниматься только домом и детьми. В первые встречи, когда Ярцев лично познакомился с

невестой и сделал формальное предложение, она такой и предстала. Ему понравилась ее спокойная бледная красота, ровный характер с капелькой сонливости. Нельзя сказать, что он по-настоящему влюбился в невесту, но убедился, что брак по расчету бывает самым лучшим. Ярцев был по-своему счастлив правильным выбором и уже представлял, как устроит семейный дом. В нем все должно быть как в лучших домах, где он уже бывал. И в отдаленных мечтах он допускал, что будет любить свою жену достаточно честно.

Но теперь перед ним была совсем другая женщина. Мало того, что она задавала невозможные, неприемлемые вопросы, в ней проснулся характер, который тщательно прятался. Ярцев понял, что с таким характером ему не совладать. Того гляди, его возьмут в оборот. Не сделал ли он ошибки? Не подсунули ему, случаем, подпорченный товарец?

От этих размышлений Андрей Викторович впал в состояние глубочайшей апатии. Он размышлял, что будет с приемом, на который приглашены влиятельные лица. Большего позора и придумать невозможно, если все отменить. Но и сделать вид, что ничего не произошло, он не мог. Ярцев запутался настолько, что ему захотелось только одно: убежать.

– У меня срочные дела, меня ждут, – пробормотал он, быстро поклонился и скрылся за дверями, как будто они могли его защитить.

Ани стояла, не решаясь пойти до конца и догнать его.

– Какая убийственно прекрасная мысль! – сказала она себе и поправила шляпку.

36

В управление сыскной полиции прибыл жандармский поручик с предписанием от Охранного отделения произвести досмотр задержанной. Ему указали, что Сонька-Брильянт содержится во 3-м Казанском, куда и следует обратиться. Поручик спустился на первый этаж в участок и потребовал арестованную. Соньку привели в допросную. Увидев хорошенького молодого человека, она решила, что он станет легкой добычей. Но все оказалось иначе. Соньку допрашивали с таким холодным спокойствием, что она немного испугалась. Иметь дело с охранкой ей вовсе не хотелось.

Поручик, между тем, желал получить от нее признания в делах, о которых она понятия не имела.

– Кто дал вам поручения? Кому следовало отдать товар? Фамилии, адреса, – повторял он, угрожающе постукивая по столу.

Сонька пробовала огрызаться, потом кокетничать, даже слезу пустила, но все это не действовало на жандарма. Добилась она только того, что он приказал доставить ее вещи. Городовой принес два чемодана, что хранились в кладовке участка, и положил на стол. Открыв чемодан, жандарм стал методично выбрасывать содержимое на пол. На каменные плиты упали интимные вещи дамского туалета. Сонька давно забыла, что такое застенчивость, но ей стало мерзко и обидно, что вот так потрошат честь и славу воровского мира. Она уже подумывала, не вцепиться ли когтями в лицо этому господину, когда в допросную ворвался запах дорогих мужских духов, а за ним ветер принес того самого немца, что так славно ей подмигивал.

Сонька тут же приняла

самую жалкую и трогательную позу, закрыла лицо руками и отчаянно застонала.

Увидев произвол, кронпринц Леопольд сверкнул брильянтом в галстуке и сделал самое грозное выражение лица.

– Что здесь происходит? – спросил он по-немецки, резонно полагая, что уж в России каждый офицер понимает его родной язык.

Поручик не встал перед лицом королевской крови по стойке «смирно» и даже каблуками не щелкнул, а лишь кивнул.

– Произвожу досмотр подозреваемой, – ответил он с грубым акцентом.

Принц был оскорблен подобным обращением, с каким столкнулся в гостеприимной России впервые.

– В чем подозревают эту невинную барышню?

– Она занимается ввозом незаконной литературы, которая подрывает основы законной монархии, ваше сиятельство.

Молодой офицер выглядел столь юным и коротко стриженным, что кронпринц никак не ожидал от него подобной твердости. Особо задело Леопольда женское белье, лежащее около его сапог, что показалось ярким символом невинности, растоптанной безмозглым служакой.

Не зная языка, Сонька отлично поняла, что славный немец вступился за нее, и принялась вздыхать пуще прежнего, стараясь выжать из глаз хоть одну слезинку. Как назло, ей было так весело оттого, что жандарм попал в переплет, что слезы не шли.

– Извольте прекратить! – приказал кронпринц, чего, по его мнению, было вполне достаточно.

Юный жандарм и ухом не повел. У ног его выросла куча женского белья, которую он поддал носком. Тряпочки жалобно взлетели и пали. Отбросив пустой чемодан, он взялся за другой.

– Как вы смеете вести себя подобным образом! – вскричал Леопольд. – Эта дама находится под моей защитой! Немедленно прекратите!

– На этот счет у меня нет никаких распоряжений, – ответил жандарм, отправляя на пол очередную блузку.

Это было немыслимо. Леопольд хотел немедленно вызвать его на дуэль, но спохватился, что драться с полицейским было ниже его достоинства. Оставалось применить оружие куда более разрушительное для карьеры молодого человека. Он потребовал назвать имя и фамилию наглеца.

– Граф Кирилл Вронский, поручик тайной полиции империи, – ответил юноша, глядя в глаза кронпринцу, что было недопустимо по протоколу и просто неприятно.

Не разбираясь в русской форме, Леопольд понял, что ошибся и взял на себя слишком много даже для гостеприимной империи. Он знал, что русская тайная полиция не подчиняется никому, делает что хочет и ради защиты трона может пойти на любое злодеяние. В душе Леопольд сам бы не отказался от такой тайной полиции, хотя его трону ничего не угрожало. Да и троном он, по сути, еще не владел. Но сейчас иметь дело с тайной полицией ему совсем расхотелось. При этом нельзя было потерять лицо, показав, что мальчишка в погонах может быть сильнее кронпринца.

– Я это так не оставлю! – заявил он, грозно вздернув брови. – О вашем поведении я доложу вашему начальству!

– Как будет угодно вашему сиятельству, – ответил Вронский с поклоном.

Леопольд фыркнул и вышел в полном расстройстве чувств. Сонька не поняла, что такого сказал этому немцу жандарм, что он вылетел как ужаленный. Зато хорошо поняла, что дело ее плохо. Утерев сухие глаза, она сжалась, став похожей на промокшую птичку, похлопала ресницами и постаралась улыбнуться.

– Не пойму, ваше благородие, в чем меня подозреваете.