Опасная игра
Шрифт:
— Вы так думаете?
— Я уверен в этом.
Она была такая хорошенькая, такая беззащитная, что он не смог совладать с собой и, плохо соображая, что делает, склонил к ней голову и коснулся ее соленых губ. Она не оттолкнула его, и он обнял ее за плечи и привлек к себе, ощущая сквозь тонкую ткань тепло ее тела.
На какое-то мгновение непривычное, пьянящее наслаждение от поцелуя заставило ее забыть обо всем на свете. Но она тотчас же встрепенулась, с ужасом осознав, что касается его голых рук и плеч. Она вся напряглась, и, продев руки между собой и Маккриди,
Нельзя сказать, чтобы она была так уж возмущена, скорее — шокирована. Отступив на шаг назад, Маккриди провел рукой по волосам, а потом с трудом выговорил:
— Простите, Рена, — сам не знаю, как это получилось.
Она пристально на него посмотрела широко раскрытыми глазами, вздохнула и, чувствуя, как к горлу подкатывается комок, прошептала:
— Меня называл Реной папа. Он один — и никто больше. Для мамы я всегда была Вереной.
Очарование момента окончательно рассеялось, и он произнес совсем другим тоном:
— Поешьте, а то совсем ослабеете. А после того, как я приведу себя в порядок, можем, пока не стемнело, прогуляться и осмотреть окрестности — какой смысл сидеть взаперти?
— Куда я пойду в нижнем белье, мистер Маккриди?
— Ах да, совсем забыл. Об этом я позабочусь.
— Не понимаю, каким образом.
— Думаю, у вас забрали одежду из-за меня, — признался он и, прежде чем она успела возмутиться, поспешил объяснить:
— Прекрасно понимая, что здесь достать платье взамен вашего невозможно, жена шерифа предложила попробовать снять самые заметные пятна с помощью сукновальной глины [13] и пекарной содовой воды. Зная, как вы расстроились из-за своей одежды и учитывая, что испортить ее еще больше просто невозможно, я сказал ей — пусть попробует: может, хоть немного приведет ее в порядок.
13
Сукновальная глина — глина, служащая для валяния сукон; обладает адсорбирующими (впитывающими) свойствами.
Трудно было понять этого человека. Каждый раз, когда ей казалось, что она раскусила его, он делал нечто совершенно неожиданное, и это полностью сбивало ее с толку.
— Неужели вы отдали мое платье чистить? — В это невозможно было поверить.
— Я понимаю, что ему уже не возвратить прежнего вида, но все-таки оно будет выглядеть получше, чем раньше. А если это и не получится, то последняя смена ремонтников должна захватить с собой ваш саквояж.
Проведя рукой по отросшей щетине, он сокрушенно покачал головой:
— Знаете, не вы одна терпите неудобства. Я рассчитывал, что еще до наступления темноты смогу вымыться и побриться, а потом еще и сразиться в покер с достойными обитателями Колумбуса. А вместо этого вынужден провести ночь в тесной, душной комнатушке с молодой особой, которая только и делает, что не спускает с меня свирепого взгляда, искренне считая, что стоит ей только на секунду ослабить бдительность, как я тотчас же этим воспользуюсь и позволю себе вольности.
— Если вы ночью хотя бы попытаетесь встать с пола, я подниму такой крик, что и мертвые проснутся, — предупредила она его. — И мне все равно, что обо мне подумают.
— Давайте бросим на картах, кому достанется кровать, — неожиданно предложил Маккриди.
— То есть как это?
Он нагнулся и достал из кармана пиджака потрепанную колоду карт, а затем, с виртуозной ловкостью перетасовав их перед изумленным взором Верены, протянул ей колоду и промолвил:
— Выбирайте.
— Вы хотите, чтобы я вынула карту? Любую?
— Да.
Ей стало любопытно, чем это закончится; она вытащила из середины колоды карту и перевернула ее:
— Пятерка.
Он поднес к колоде левую руку и, тоже вынув одну карту, показал ее Верене:
— Пиковый валет. Что ж, моя дорогая Элизабет, — победоносно провозгласил он, — похоже на то, что кровать досталась мне.
— Ну, знаете ли, это нечестно! Я ведь ни разу в жизни в такие игры не играла, и вам это хорошо известно.
— А сейчас вот сыграли — и проиграли.
— Мне даже и карт не доводилось держать в руках, — продолжала протестовать она. — У нас в доме их просто никогда не было.
— Так знайте, что карты отличаются друг от друга по старшинству, начиная от двойки и кончая тузом. Итак, двойка, тройка, четверка, пятерка, шестерка, семерка…
— Я и сама умею считать, мистер Маккриди, — оборвала она его.
— Восьмерка, девятка, десятка, валет, дама, король и туз, — невозмутимо продолжал он. — Стало быть, мой пиковый валет выше по значению, чем ваша пятерка, а в игре со снятием колоды, которую я вам предложил, побеждает старшая карта. Поэтому я буду спать на кровати, а вы можете взять покрывало и располагаться на полу.
— А может быть, мы сделаем вторую попытку? — с надеждой спросила она. — Если я на что-то играю, имею право хотя бы знать, что именно я делаю?
— Игра основана на везении, а не на знании.
— В таком случае мне тем более нужно было это знать, — проговорила она, — потому что мне никогда не везет.
Их разговор прервал громкий стук, и чей-то голос за дверью возвестил:
— Миссис Ма-крей-ди, я принесла ваше платье.
Дверь открыл Мэтью. За порогом стояла тоненькая белокурая девушка. Она посмотрела на него снизу вверх и, увидев, что он голый по пояс, расплылась в глуповатой улыбке и спросила:
— Вы что, хозяин будете?
— Да, — ответил он и, повернувшись к Верене, сообщил:
— Прибыло твое платье, дорогая.
Взгляд девушки переместился на Верену, и ее улыбка сразу погасла:
— Оно не совсем в порядке, но Хуана и так старалась, как могла.
Девушка критически осмотрела Верену с головы до ног и, кивнув в сторону смятого покрывала на постели, понимающе кивнула:
— Видать, одежда не очень-то была вам нужна.
— Я так не думаю, — ответила Верена, покраснев, а затем, понимая, что это не совсем удачный ответ, добавила: — Он зашел сюда буквально минуту назад.