Опасная игра
Шрифт:
Повернувшись к ней, он обнял ее, даже в этот момент наслаждаясь ее близостью:
— С ним покончено — и со всеми другими тоже. Думаю, больше никого не осталось.
Он нежно провел рукой по ее спине и тихо сказал:
— Не нужно было этого делать, Рена, — я думал, он убьет тебя раньше, чем я успею выстрелить.
— Я была уверена, что он не убьет меня, пока не доберется до золота. Я была единственная, в кого он не должен был стрелять. И когда я увидела, что он творит с Дружком…
Пес бочком подобрался к Верене и положил
— Наверное, он умрет, да? И я не смогу спасти его?
Он выпустил ее из объятий и, отступив назад, опустился на корточки возле животного.
— Посмотрим, посмотрим, — проговорил он, ощупывая собаку.
— Так, его задело дробью, разорвано ухо, но я не нахожу на нем особенно больших дыр.
И он погладил костлявую морду собаки, стараясь успокоить ее.
— Ну что, герой? Идем-ка теперь домой, — мягко проговорил он, а затем, взглянув на Верену, добавил: — Если ты сможешь нести оба ружья, я понесу его.
Он взял Дружка на руки и пробормотал:
— Знай я, какой ты тяжелый, я выбрал бы кого-нибудь поменьше, можешь быть уверен. Подумать только, даже сейчас, хоть он и такой тощий, в нем, пожалуй, не меньше тридцати килограммов.
Где-то на полпути Дружок решил, что с него уже хватит и, вырвавшись из ноющих от усталости рук Мэтта, спрыгнул на землю, и остальную часть пути пробежал на своих четырех.
— Я бы сказала, он будет жить, — заявила Верена.
— Похоже на то.
— Теперь, я думаю, нам больше не нужно беспокоиться насчет золота, — вздохнула она. — Видимо, оно ушло от нас навсегда.
— Ты и в самом деле будешь так сильно переживать, если не найдешь его?
Она посмотрела на него, на его взъерошенные волосы, темные глаза, мужественный разворот его сильных плеч и поняла, что всему наступил конец. Пройдет немного времени, и он покинет ее.
— Нет, — ответила она сдавленным голосом, — оно и так принесло слишком много горя. Да я никогда и не считала, что мое счастье состоит в золоте или деньгах. В случае если бы я отыскала его, я бы наняла самого лучшего адвоката, которого можно найти за деньги, и он бы вел твое дело, если бы ты не передумал предстать перед судом. Но я, несмотря ни на что, по-прежнему надеюсь, что ты не сделаешь этого.
— Я хочу, чтобы у меня было честное имя, Рена. Я не собираюсь всю жизнь прожить под тенью имени Маккриди.
— Я не совсем тебя понимаю.
— Когда я предам себя в руки закона, я хочу сделать это под своим собственным именем — под именем Морган.
— Морган? — повторила она.
— Да. Мэтью Джеймс Морган. И поверь мне, Маккриди — это самая большая ложь из всего того, что я тебе рассказал. Все остальное — в той или иной степени правда.
— Включая то, что ты из Теннесси и все прочее?
— Да. А что ты скажешь, — улыбнулся он, — если я предложу тебе провести еще одну ночь в «Менгер-Хаусе»? — И, прежде чем она
У нее все так и застыло внутри:
— Понимаю.
— У меня там есть одно дельце — и у тебя, кстати, тоже.
Она стояла перед ним с недоуменным видом, и он тихо сказал:
— Ведь ты для этого сюда и приехала, разве не так? Ты ведь сама говорила, что хочешь понять, почему он оставил вас.
— Да, но… но как насчет тебя?
— Мне и самому нужно получить кое-какие ответы. Ну, и пока я буду там находиться, почему бы мне не сыграть две-три партии в покер на крупные ставки? Я чувствую, что сейчас у меня полоса везения. Итак, что ты на это скажешь?
— Даже не знаю.
— Я угощу тебя самым большим бифштексом, который только можно найти в Сан-Антонио, — пообещал он. — И обязательно закажу еще одну бутылку того вина. Мы с тобой займем самую лучшую комнату в гостинице и, если мне повезет в игре, устроим себе грандиозный праздник.
Глядя в теплую глубину этих темных глаз, любуясь его нетерпеливой мальчишеской улыбкой, она внезапно ощутила, как все остальное отодвигается на задний план. Да, мама предостерегала ее от опасных мужчин, но в то же время она не раз повторяла, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Пусть даже он и покинет ее послезавтра или через неделю, но, пока этого не случилось, она будет любить его всем своим сердцем, всем телом и всей душой.
На губах Верены медленно заиграла улыбка, ее глаза излучали тепло, и она тихо проговорила:
— Мне долго не нужно собираться, Мэтт. Я тоже приведу себя в порядок, приготовлю для собаки еды на несколько дней, выставлю во двор ведро воды и через час буду готова.
Верена сидела рядом с Мэтью Морганом и нетерпеливо ожидала, когда же к ним наконец выйдет банковский кассир, исчезнувший за дверью с толстым стеклом. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем тот появился и провозгласил:
— Мистер Пойнтер готов вас принять.
Комната, в которую их пригласили, была темнее других помещений в банке — возможно, из-за стен, обшитых панелями темного дуба, а в воздухе чувствовался запах политуры. Из-за огромного стола поднялся крупный мужчина и, протянув ей руку, спросил:
— Мисс Хауард, не так ли?
— Да. — Повернувшись к Моргану, она улыбнулась и добавила: — А это мой хороший друг, мистер Морган.
— Морган, вот как? — Указав на два тяжелых дубовых стула, банкир сказал: — Прошу вас, садитесь.
Затем он снова сел в свое кресло и, прокашлявшись, перешел прямо к сути дела:
— В вашей записке сказано, что Джон Хауард умер, не так ли?
— Да. — Вынув из сумочки письмо мистера Хеймера, она протянула его через стол мистеру Пойнтеру и сказала: — Я узнала о его смерти из этого письма. Его написал адвокат моего отца.