Опасная игрушка
Шрифт:
Маг стоял и смотрел, как на него несется горящий человек, в последнем разумном стремлении, забрать его жизнь, как плату за боль. Тело, уже тело, полыхающее как факел, упало. Аллэрн не успел добежать.
Только когда рухнуло, догорая, здание, Туман, весь в саже, словно демон из ада, ступая по затухающему магическому пламени, пошел к соплеменникам. Ни один мускул не двигался на лице, мужчина был бесчеловечно спокоен.
Люди, при его приближении, отходили подальше, так пугал их всемогущий маг. Один Сэнт сделал шаг навстречу и прокашлявшись произнес:
– Теперь верю, что мы победим.
Безжизненный
– Кто со мной?
– Громить столицу?
– усмехнулся Сэнт.
– Я пойду!
Склонившись так, чтобы иметь возможность смотреть в глаза торну-предводителю, Туман сказал:
– Ты умный торн, Сэнт, твоя задача организовать людей, чтобы это был не вооруженный чем попало сброд. Оружие я распоряжусь, чтобы вам с этим помогли. Но, о кормежке вам придется позаботиться самим. Свои запасы мы пока оставим на черный день, ведь он может придти. Но это стоит знать только тебе. Сможешь сделать?
– Мне нужен маг, и не один, - Сэнт смотрел прямо, серьезно, не отводя взгляда.
– Будет, это уж точно будет, - кивнул Туман и крикнул, чтобы слышали все.
– Я жду вас, друзья!
Отдав необходимые распоряжения по поводу магов и организации из крестьян сколь-нибудь приемлемого войска, Туман повернул толота и в сопровождении своих соратников покинул поле побоища.
И снова о любви
Тонкая рука, беспомощно свешивалась с постели, застеленной шкурами. Когда-то, на подобном ложе, выздоравливал и Туман. Нежно очерченное бледное лицо и опущенные, синеватые веки. Девушка уже несколько дней не приходила в себя. Раны на теле, как маг, Туман смог залечить быстро, но Ариадна так и не открыла глаз. Словно дух улетел на время, оставив тело и больше не хотел возвращаться. Как сказал Урбан, она просто не хочет жить.
Восстание ширилось, а сердечная рана у его вдохновителя так и не заживала. Он корил себя за то, что не успел, в отличие от Цеталиона, который, каким-то чудом смог опередить компанию, направлявшуюся, чтобы спасти девушку. Аллэрн, видимо, знал что-то о ней такое, что помогло ему поймать ее сразу на выходе. Но тайну, что именно, унес с собой в могилу.
Нежно коснулся руки, бережно сплел свои пальцы с беленькими, тоненькими пальчиками девушки и уткнулся лбом в тыльную сторону хрупкой ладони.
– Какая трогательная картина, - в горестное бдение вторгся насмешливый мужской голос.
– Кто ты? – очнулся от грусти Туман и, вскочив с земляного пола, на котором стоял на коленях, приготовился дорого продать жизнь.
– Какие времена настали! – патетически возвел очи горе Бог Любви. – Дожили, уже не узнают!
– Кто ты? – переспросил торн.
Выглядел он так, будто мучительно пытался вспомнить нечто очень важное.
Зейран не стал отвечать, просто подошел к девушке и коснулся указательным пальцем цветка амии, который выглядел сейчас очень блекло. Прекрасное растение, то ли из-за болезни девушки, то ли по каким-то другим
– Зейран! – воскликнул Туман, он, наконец, вспомнил, кто мог подарить амии.
Культы беспечных и злых Богов, уже давно не пользовались у торнов популярностью, поэтому не удивительно, что молодому человеку пришлось напрячь память, чтобы связать все воедино. Да и тех девушек и молодых людей, кому выпадала честь носить подобное украшение, ему видеть никогда не доводилось.
– Тугодум, - фыркнул Бог и сердито добавил. – Кто посмел? – коснулся рукой бледного лба.
– Не отвечай, уже знаю. Вы были обязаны оставить его мне.
– Правда? – скептически прищурился Туман.
Бог Любви смерил сомневающегося недобрым взглядом и вернулся к рассматриванию бледного личика Ариадны.
– Я не буду тебя наказывать, - тихо сказал он, нарушив молчание.
– Я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Надеюсь у тебя и в мыслях не было покуситься на мое?
– обернулся он к торну и насмешливо улыбнулся.
– Не отвечай, вижу было.
– И что?
– гордо вздернул подбородок Туман.
– Мучительная смерть и любовь на одной чаше весов, - помолчал.
– Победа в безнадежном предприятии на другой. Выбирай.
– Что ты хочешь этим сказать?
– голос сорвался и сероглазый брюнет задал вопрос шепотом.
– Я могу помочь. Вы проиграете, если не вмешается кто-то из Богов. Страну ждет голод, если вы быстро не завершите ваше предприятие. А голодные люди не станут воевать, не до того им будет.
– Чем ты сможешь помочь? Ты Бог любви, а не войны. И какой тебе в этом интерес?
– Никакого почтения к божеству, - ехидно заметил Бог.
– У меня есть братик и сестричка, которые имеют необходимую квалификацию. А мои мотивы. Тебе не зачем о них знать. Такой ответ тебя устроит?
– Какую плату ты возьмешь?
– Никакой, - Зейран смотрел прямо, не отводя взора синих глаз от напряженного торна.
– Кроме храма в мою честь. Считай это моей прихотью. И условие, отказаться от нее, - махнул рукой в сторону ложа.
На лице Тумана отразилась мука, настолько болезненно и мучительно рвалась душа на две части. Наконец, с тоской взглянув на прекрасную девушку, решился:
– Я согласен! Свобода моего народа окупит мою боль от расставания с ней. Это две несоизмеримые величины.
– Умный мальчик, - засмеялся Бог.
– Я сдержу слово. Зикор или Зитера выступят на вашей стороне, - отвернулся от собеседника, разом потеряв к нему интерес.
– Открывай глаза, хватит притворяться, что еще не в себе, - коснулся пальцами век Ариадны.
Серые глаза открылись, сережки были сняты давно, пока девушка металась в бреду, Туман боялся, что они могут оцарапать нежную кожу или причинить еще какой вред. Торн судорожно вздохнул и отвернулся, чтобы не видеть грусти во взгляде девушки. Он уже сделал выбор.