Опасная любовь
Шрифт:
– Уф, ну и гадость! Откуда только вылезла? – снова достаю мобильник, но тут же убираю в карман, заметив среди стражей знакомое лицо бывшего напарника. – Так, пора валить нафиг. Я свою работу сделала.
Отступив назад, я врезалась спиной в Игоря. На миг испугалась, ибо забыла о нем, но тут же улыбнулась. От него по-прежнему пахло лесом и солнечным утром, только теперь с явственно стальным привкусом, осевшим солью на губах.
– Уходим? – мурлыкнул он в ухо.
– Ага, – согласилась я.
И мы провалились в тень. Миг, и мы уже стоим возле машины на автостоянке, все так же, обнимаясь, словно так тут и были. Пиликнула сигнализация,
– Это дебилы сынка мэра, который почему-то решил, что автостоянка принадлежит ему, и он имеет право указывать кому, где и как парковаться! – пояснил Игорь за миг до того, как я собралась спросить. – Вот, как-то совсем нет желания сейчас с ними бодаться. Ну, что? В наш сквер? А вечером ты мне расскажешь про вторую тень.
Работа… я вспомнила хищные взгляды Маринки и Оксаны, многообещающий Светкин намек, пошлое замечание Вадика и идти на работу расхотелось. Задумчиво почесав левую руку, я осторожно спросила.
– А тебе очень куда-то надо?
– Есть пара рабочих моментов, – признал Игорь. – Но по тендеру мы все решили. Ты будешь заниматься моими проектами. А остальное могу скинуть на замов. Пусть отрабатывают зарплату хотя бы иногда. А что, есть предложения?
– Есть, – улыбнулась я. – Пошли гулять? – решительно достаю телефон. Минута копания в телефонной книжке и вот он, заветный номер, которым я пользуюсь крайне редко и по особым случаям. – Але!
– А, Яна! Слава Богу! – раздался в трубке встревоженный голос шефа. – Я уже весь извелся. Руденко пришел уже давно, а тебя нет и нет. Спрашиваю, молчит. Ты все еще в ресторане? Тебя забрать?
– Нет, Аркадий Михалыч, не в ресторане, – поспешила я успокоить старика. – Все нормально. Тут такое дело… меня стражи дернули на уборку, и я немного того, ранена. А если совсем честно, то я просто не хочу сегодня на работу, потому что начальника отдела я, вот, где увижу, там и прибью нафиг!
– Все-таки поссорились! – вздохнул шеф. – Яна, пожалей мои нервы, он же простой человек!
– Вот, и я о том, – поморщилась я. – Хотя, слово человек в его случае…
– Яна!
– Что? Скотина он, дядь Кеш! – вспылила я. – Наглая и тупая!
– Хочешь, я с ним поговорю? – проворчал шеф.
– Не, дядь Кеша, я сама, – вздохнула я. – Не надо. Мне сплетен и так хватает.
– Ну, сама, так сама, – прокряхтел шеф. – Так, а чего там за ранение? Серьезно? Ты куда опять влезла, а?
– Ой, да там мелочи! – заверила я. – Сама виновата. Завтра к утру уже буду в порядке.
– Точно? – с сомнением спросил шеф.
– Точно! – твердо ответила я. – Завтра буду в отделе.
– Ну, ладно, стрекоза, – вздохнул шеф. – Тогда до завтра. Отдохни, там, развейся немного. И найди уже, что ли себе парня. А то все одна, да одна.
– Все, дядь Кеш, пока! – живенько свернула я разговор, вспомнив, что не одна и что некоторые личности рядом прекрасно слышат весь мой разговор. И сбросив вызов, широко улыбнулась. – Ну, вот, теперь точно можно гулять!
– Тогда, может, в лес? – внес предложение Игорь. – В дикую, так сказать, природу? Шашлыки, романтика…
– В лес далеко и там комары, – вздохнула я, но получилось немного мечтательно, потому что природу я люблю, но выбираюсь из города крайне редко. – Это надо
– Ничего. У меня есть близко и без комаров. Моя дача, – он завел машину и тронулся с места. – Бассейн вместо речки, лес тоже имеется в размере трех яблонь, пяти вишен и одной елки. А и кедр еще есть! Уже почти тайга! Там, кстати есть настоящий подвал в стиле средневековья.
– Это ты намекаешь, что там меня можно заточить в подземелье, а в случае чего и утопить, чтобы не разболтала лишнего? – рассмеялась я.
– Я не намекаю, – весело отозвался Игорь. – Я прямо говорю! А еще там есть нормальная площадка для тренировок с тенью. Ты мне обещала. Кстати, о тенях. Давай, колись, откуда у тебя вторая тень, да еще архрианский скокс?
– А ты не знаешь? – удивилась я. – Серьезно, ни разу не слышал про эту историю? Кажется, тогда меня только ленивый не обсуждал. В Совете вообще с ума все посходили.
– Это только кажется, – кивнул Игорь. – На самом деле твоя история, там, в Совете и осталась, надежно похороненная за семью запретами. И всех свидетелей либо убрали тем или иным способом, либо заставили молчать. Поверь, я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой. Совет не выдает свои слабости и ошибки. Так что рассказывай.
– Мне тогда лет пять было, – вздохнула я, уставившись на дорогу. События прошлого, давно похороненные в глубине души, снова всплыли на поверхность. – И мы жили у деда. Так получилось, что отец родился простым, без дара. Мама вообще человек. Так что, когда я родилась, и выяснилось, что я теневик… короче, воспитывал меня дед. Но в тот раз я была именно с родителями. Был какой-то праздник. Шашлыки, палатка, отдых на природе. Деда тоже звали, но он не захотел. И вот, гоняюсь я за бабочками, и прямо передо мной вываливается мужик из Перехода. Тогда он мне стариком показался. Сейчас, думаю, ему около тридцати было. Весь в крови, горло разорвано, грудь разворочена. Не жилец, короче. До сих пор удивляюсь, чем он дышал и как разговаривал? Меня увидел и в глазах такая безумная надежда загорелась. Это судьба, говорит. И потом уже мне. Бери, говорит, мою Тень. Я до сих пор не знаю, как мы друг друга поняли. Он же говорил на своем языке, которого я естественно не знала. Однако мы друг друга как-то поняли. Может, жестами? А потом передо мной эта громадина появилась. Скокс архрианский. И я его услышала… нет, не так. Скорее, почувствовала. Не знаю даже как объяснить. Он очень сожалел… не так. Сложно… он был готов умереть вместе с тем Путником. Вернее, он, собственно, и умирал. И так мне его тогда жалко стало. И я его позвала. Он сначала не хотел идти, но Путник что-то сделал или сказал и скокс пошел ко мне. Будто влился внутрь и уснул.
– Ты не поверишь, но я тебя понял, – усмехнулся Игорь. – Даже больше, чем ты сама. Тот Путник был не простым теневиком, а таким, как я. Гончим или Наказующим. Только они способны выживать почти в любых условиях и с любыми ранами. Почти. И общаться, не зная языка тоже. Наши Старейшины почему-то убеждены, что наши тени это часть нас самих. Этакое воплощение души. Наверное, из-за того, что раны, нанесенные Тени отражаются на теле носителя, – он выразительно покосился на меня. Осознала, что снова чешу срез на левом запястье. Проворно убрала руку в карман. – Но это в корне неверно. Тень это некая сущность из сумеречного мира, которая появляется вместе с твоим рождением и дает некоторые дополнительные способности. Теневики это своего рода симбионты. Дай угадаю, старичье попыталось Тень отобрать?