Опасная любовь
Шрифт:
Пит вопил не переставая, перемежая ругательства угрозами и бессвязными мольбами. Наконец Энди удалось ударить его коленом в болевую точку, и на миг захват ослабел. Она высвободилась и попыталась встать прежде, чем он опомнился. Пит метнулся вперед, вытянувшись всем телом, и схватил ее за щиколотку. Энди ударила его ногой, попав по шее.
Однако Пит по-прежнему находился между Энди и дверью — между ней и свободой. Он вновь потянулся к ее ногам. Подхватив фонарь, Энди с силой швырнула его — но не в Пита, а в высокое
Фонарь ударился об оконное стекло, разбив его, и сигнализация сработала, огласив тихую летнюю ночь пронзительным воем.
— Сука! — вскричал Пит, снова бросаясь к ней. — Тварь!
Увернувшись, Энди начала карабкаться вверх по лесам.
Джим услышал вой сигнализации еще за два квартала до Белмонт-Хауса. Он прибавил скорость, лавируя между машинами. Возле особняка он увидел «шевроле» Энди и целую толпу, высыпавшую из соседних домов. Со скрипом тормозов Джим остановил «харлей» рядом с машиной Энди, спрыгнул с седла и бросился к дому.
— Полиция Миннеаполиса! — прокричал он на бегу. — Позвоните в службу спасения! Скажите, что нужна помощь! Скорее!
Входная дверь была заперта, и Джим выбил ее плечом, ворвавшись в вестибюль.
— Андреа!
— Я здесь!
Он едва расслышал ее ответ сквозь вой сирены.
— Где? Андреа, где ты?
— Наверху! Джим, наконец-то! — Она сорвалась на пронзительный крик. У Джима похолодела кровь. Это был вопль женщины, ведущей смертельную схватку за собственную жизнь. Он ринулся в ту сторону, откуда донесся ее голос.
Энди висела на верхней площадке лесов, цепляясь за нее руками и отбиваясь ногами от мужчины, который тащил ее вниз.
— Шлюха! — вопил Питер Линдстрём. — Тварь! Он тебя не спасет. Спасти тебя могу только я!
Джиму было некогда раздумывать: его боязнь высоты не шла ни в какое сравнение со страхом потерять Энди. Он подтянулся до нижней площадки лесов и начал карабкаться наверх. Понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до маньяка, напавшего на Энди. Джим схватил его сзади за колени, сбивая с ног, и они покатились беспорядочным клубком по узким доскам, составляющим вторую платформу лесов. Только перекрещенные поперечные доски мешали им свалиться вниз.
Джим почувствовал, как поперечина врезалась ему в бедро, напоминая о падении с пожарной лестницы. Но доска выдержала, и он вновь бросился на обезумевшего противника, пытаясь одержать над ним верх.
Пока они катались по узкому помосту, сигнализация внезапно смолкла, а вместо нее окрестности огласил визг полицейских сирен. Пит Линдстрём взревел и подмял под себя Джима, очевидно пытаясь сбросить его с платформы. Джим успел схватиться за доску, зацепился за нее рукой и сделал вид, что поддался Питу. К краю платформы
— Господи, Джим! — Энди поспешно спустилась с третьей площадки, схватила его за рубашку и ремень и помогла взобраться на помост. — Ты жив? А твое бедро? С ним все в порядке? — Она рыдала, ощупывая его и осыпая поцелуями. — Это я во всем виновата! Ты цел?
— Андреа, милая, все хорошо! — Джим был уверен, что вывихнул плечо, но не собирался сообщать об этом Энди. Он обнял ее здоровой рукой и прижал к себе. — А что с тобой? Что он тебе сделал?
— Ничего! — Энди была готова задушить его в объятиях. — Ты рядом, и со мной все в порядке!
В больнице их разлучили: Джима увезли в один кабинет, Энди — в другой.
Оказалось, что Джим действительно вывихнул плечевой сустав, но его быстро вправили, а вот бедро, как ни странно, ничуть не пострадало. А еще Джим понял, что преодолел недавний страх перед высотой.
Энди отделалась царапинами и ушибами, которые не требовали даже перевязки, а на ее голове, в том месте, которым она ударилась об пол, красовалась шишка размером с яйцо.
Пита Линдстрёма срочно увезли в операционную.
— Сложный перелом левой ноги, — сообщил офицер полиции, ждущий за ширмой, пока врачи осматривали Энди. — И внутреннее кровотечение, но неопасное. Врач сказал, что он наверняка выкарабкается.
— И что же будет с ним дальше? — спросила Энди, когда сестра убрала ширму и знаком разрешила полицейскому подойти поближе к пациентке.
— Потом с ним займутся психиатры, и тогда… — он пожал плечами и открыл блокнот, — кто знает? Все зависит от того, насколько он болен.
— Не знаю, что на него нашло, — призналась Энди после того, как сообщила офицеру все известные факты. — Мы знакомы несколько лет, но между нами никогда не было ничего личного. Нас нельзя было назвать даже друзьями — Пит держался слишком замкнуто и отчужденно. В начале моей карьеры мы работали в одной бригаде. А потом, когда я получила подряд на реконструкцию Белмонт-Хауса и мне понадобились плотники, я вспомнила о нем. Но он ни разу даже не намекнул, что питает ко мне какие-то чувства.
Рассказывая, она то и дело поглядывала на дверь, ожидая появления Джима. Но он не входил. Где же он?
— Вы уже допрашивали Джима? — поинтересовалась она, когда офицер закрыл блокнот. — То есть детектива Николоси? Человека, которого привезли вместе со мной?
— Нет. Коффи остался с ним в соседней комнате. Постойте! — встрепенулся полицейский, когда Энди соскользнула с кушетки. — А вы уверены, что сумеете передвигаться самостоятельно? Может, раздобыть вам кресло?