Опасная находка
Шрифт:
— Эдди, все в порядке? — Не знаю, почему я его об этом спрашиваю. С ним определенно все в порядке. Это у меня руки дрожат.
— Все хорошо, милая. Успокойся. — Выражение его лица смягчается. И тон тоже. Мои плечи начинают понемногу расслабляться. А я и не осознавала, как они напряглись. — Прости, если напугал тебя, милая. Но дело в том, что я… хм… Ладно, хорошо. — Он, похоже, борется с собой.
А затем начинает:
— Я хочу попросить тебя кое о чем, хотел попросить раньше, по телефону, но в то время обсуждать это было невозможно, и я не буду говорить это на камеру. Я хочу попросить тебя об услуге. По правде говоря, милочка, это единственная причина, по которой я согласился
Я не могу поверить в происходящее. Хотя, если честно, я понятия не имею, что происходит. И думаю, не в этом ли причина, по которой он оставил те сообщения. И он ли оставил мне их?
— Я не привык просить, так что слушай внимательно. — Он прочищает горло. — Дело это личное. Я нахожу такие дела… неприятными. А в моем возрасте я стараюсь держаться подальше от стресса, знаешь, как это бывает. Так что мне нужно, чтобы ты мне кое-чем помогла. Поможешь мне, дорогая?
Он смотрит на меня. Я сглатываю ком в горле. А потом понимаю, что он, наверное, хочет, чтобы я произнесла ответ вслух. Мой мозг переключает передачу. Чего он от меня хочет? Господи! Пусть это не будет связано с сексом. «Эрин, заткнись. Конечно это не будет связано с сексом».
— Э… я… чем именно? — Я очень стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно.
— Я, как ты знаешь, совершил в этой жизни немало ошибок. В том числе и по отношению к семье. Возможно. Наверняка — по отношению к жене, но я знаю, что там уже все кончено. Ладно. Тут я смирился. — Он отмахивается от этого. — Но у меня есть дочь. Моя Шарлотта. Лотти. Она… ей двадцать восемь. Немножко похожа на тебя. Темные волосы, красотка, весь мир у ее ног. Мы с ней не разговариваем теперь, Лотти и я. Она не хочет видеть меня в своей жизни, не хочет подпускать к своей семье. Уверен, ты понимаешь. И я ее не виню, она умная девочка. Мы вырастили ее умной. Нашла себе отличного парня, он хорошо с ней обращается, и у нее самой сейчас две дочки. Слушай… я определенно не был примерным отцом. Уверен, ты уже это поняла. Словом, я хочу, чтобы ты с ней поговорила. — Он слегка кивает своим словам. Он все-таки их произнес.
Эдди хочет, чтобы я поговорила с отдалившейся от него дочерью. Отлично. Семейных драм мне только не хватало. Вообще-то я сыта ими по горло.
Но все не так плохо, как я ожидала. Я вполне могу пообщаться с его дочерью. Ведь я так или иначе планировала брать у нее интервью. Если только эта просьба на самом деле не эвфемизм для чего-то другого. Это эвфемизм? Мне придется ее убить? Он хочет, чтобы я ее убила? Боже! Надеюсь, что нет… Он выражался бы более конкретно, правда же? Правда? Это так странно.
— Эдди, вам по этому поводу придется выразиться поконкретнее. О чем мне нужно побеседовать с Шарлоттой? Уговорить ее на съемку в этом фильме? Или на что-то еще? — Я очень осторожно подбираю слова. Ему, похоже, с трудом дается этот разговор, когда приходится вежливо просить о чем-то крайне личном. Я почти уверена, что раньше он такого никогда не делал. И очень не хочу его при этом злить.
— Нет, это не про фильм. Прости, милочка, но мне плевать на документалистику. Я присмотрелся к тебе после того, как со мной впервые об этом заговорили, точнее, велел к тебе присмотреться, и ты показалась мне неплохой девушкой, такой, с которой моя дочка могла бы подружиться. Она тебе поверит, скорее всего. Это отнюдь не моя сильная черта, я просто хочу, чтобы она увидела: я стараюсь. Пусть она узнает, что я взял себя в руки, я хороший парень, у меня все под контролем. Ты, Эрин, очень порадуешь старика, если сумеешь выполнить эту просьбу. Мне больше некого просить, понимаешь? У меня
Да с чего он взял, что его дочь ко мне прислушается? Почему он так решил? Может, он уже слегка не в себе? А потом я ловлю свое отражение в плексигласе на постере, прикрученном к стене. Костюм, блуза, каблуки, блестящие волосы, солнечный блеск моего новенького обручального кольца. Я вижу то, что видит он. Я кажусь цельной. Молодой женщиной, которая контролирует свою жизнь и находится на пике этой жизни. Профессионал, но при этом открытая; жесткая, но при этом мягкая, в волшебном периоде между юностью и зрелостью. Он вполне может оказаться прав. Его дочь прислушается ко мне.
Охранников я совершенно не слышу. И размышляю о том, где они. Им хоть чуть-чуть интересно, что здесь происходит? Или это Эдди устроил так, чтобы их здесь не было, чтобы нам никто не мешал? Вне стен тюрьмы он, похоже, сохранил свою власть, так ведь? Я смотрю на него. Конечно же, сохранил. И всем тут, наверное, приходится вести себя с ним очень осторожно, потому что через два с половиной месяца он снова окажется на свободе. И будет недоступен. А меня он только что попросил об услуге.
— Я сделаю это. — Пошло все к черту, удача любит смелых.
— Умница, девочка. — Он улыбается.
Мой желудок подпрыгивает, как только я понимаю, что вот он, шанс для Марка и меня. Я могу попросить об ответной услуге. Но стоит ли? Хорошая ли это идея?
— Эдди… — Я понижаю голос и подаюсь вперед. Просто на всякий случай, если кто-то нас подслушивает. — Если я помогу тебе, ты поможешь мне? Я больше не знаю, к кому можно обратиться с моим делом.
Мой голос звучит иначе, даже я это слышу: серьезнее и чуть выше, чем раньше. В нем пробивается отчаяние. Он щурится. Внимательно вглядывается в меня. А понять меня очень просто. Разве я могу представлять угрозу? Он это видит и демонстрирует тенью улыбки.
— С чем?
— Ну, если вкратце… У меня есть драгоценные камни, которые я… нашла. Ладно, это звучит… Я не могу их продать. Они получены незаконным путем. Вот оно, это дело. И мне нужно продать их… неофициально. Ты знаешь кого-то, кто смог бы… — Мой шепот обрывается. Как оказалось, не только бывшим лидерам банд сложно просить об одолжениях.
Он уже улыбается вовсю.
— Ах ты, дрянная девчонка! Тихони — страшные люди, да? Вот что я тебе скажу: меня, зайчик, очень сложно удивить, но этого я не предвидел. Судя по всему, у тебя, Эрин, проблема с качеством товара. О каком количестве камней мы говорим и что это за камни? — Эдди наслаждается собой. Он вернулся в дело.
— Примерно две сотни, бриллианты, все ограненные, все чистые, все по два карата. — Я говорю очень тихо, но по его поведению понимаю, что никто нас не слушает.
— Твою мать! Как ты ухитрилась их добыть? — Его голос разлетается по коридору, минуя арку. Я очень надеюсь, что там никого нет, потому что иначе мне конец.
Теперь он смотрит на меня по-другому. Он впечатлен. Миллион — это миллион. Хотя теперь миллионы уже не те, что были раньше.
— Ха! — Он смеется. — Я обычно не ошибаюсь в людях. Но каждый день узнаешь что-то новое, правда? Очень хорошо. Да, Эрин, милая, я помогу тебе с твоей маленькой проблемой. У тебя есть номерной счет?