Опасная невинность
Шрифт:
Я отошел и опустился на барный стул, наблюдая, как Эйслинн насыпала рагу в миску. Затем она наклонилась и достала хлеб. Она отрезала большой кусок и поставила его и миску передо мной. Я принялась за еду, и каждый вкус, казалось, приближал меня к дому.
— Сначала я наслаждался тобой на прилавке, а теперь твоим рагу. Лучше и быть не может, — сказал я с грязным смешком.
— Ты пытаешься сделать меня беременной?
Я поднял бровь.
— Не смотри на меня так. Ты не использовал презерватив. Я не глупая. Ты осторожный мужчина и не забыл бы об использовании презерватива. Дети — это помеха в
Я откинулся назад, в животе у меня было тепло от еды Эйслинн. Возможно, она была права. Я никогда не забывал о презервативах, даже в самые страстные подростковые дни. — Ты моя жена. Делать детей — вот для чего нужен брак, верно? Спроси своего дядю, если не веришь мне.
Ее руки сжались в кулаки. Она покачала головой и сдержанно вздохнула. — Люди обычно знают друг друга до того, как вступают в брак. Так они могут понять, стоит ли им заводить детей или нет. Мы не знаем друг друга. Но нам нужно узнать друг друга, прежде чем мы даже подумаем о том, чтобы завести ребенка!
— Ты действительно хочешь узнать меня получше? — спросил я. Эйслинн боялась многих аспектов моей личности, и не без оснований.
Эйслинн бросила на меня измученный взгляд. — Ты действительно хочешь иметь детей от женщины, которую не знаешь?
Когда я послал нашего солдата навестить Патрика, я не заставил его расспрашивать этого идиота только о сексуальных похождениях Эйслинн. Я хотел знать все.
— Я знаю несколько вещей, которые говорят о том, что ты будешь хорошей матерью. Знаю, что ты заботилась о сыне своей сестры, потому что она не хотела этого. Тебе было всего шестнадцать, но ты без колебаний взяла на себя всю ответственность. Ты не пошла в колледж, потому что долги твоей семьи слишком велики. Вместо этого ты работала официанткой и тратила каждый пенни на свою семью. Ты до сих пор заботишься о маленьком Финне, а теперь пытаешься заботиться о своей неблагодарной сестре.
Эйслинн продолжала молчать.
— Ты могла бы быть просто подростком. Тусоваться, ходить в колледж, обжиматься, наслаждаться собой. Вместо этого ты решила стать для Финна матерью. Стать матерью для ребенка, который даже не является твоим, в таком юном возрасте, уже тяжело, но Финн даже не нормальный ребенок с его нарушениями.
Лицо Эйслинн покраснело, ее глаза расширились от гнева. — Он такой же нормальный, как ты и я. Не говори так! Я однажды надрала задницы трем подросткам, потому что они смеялись над заиканием Финна, и мне все равно, кто ты и на что ты способен, я надеру и твою тупую задницу, если ты оскорбишь его.
Она тяжело сглотнула, ее грудь вздымалась. Люди не оскорбляли меня, но я не злился на вспышку Эйслинн — она лишь подтвердила то, что я узнал о ней в ходе исследования. — Можно мне добавки?
Она снова сглотнула, затем медленно кивнула. Она взяла миску, наполнила ее едой и поставила передо мной.
— Садись. Мне нужна компания, — сказал я ворчливо, и она подчинилась.
— Я знаю о своем теле, — сказала она просто. — У меня не будет овуляции в ближайшие несколько дней, так что ты не сможешь сделать меня беременной.
— Овуляция. Какое сексуальное слово.
Ее губы сжались. — Это было напрасно.
— О, вот тут ты ошибаешься. Это было очень приятно, и будут
Эйслинн покачала головой. — Финн не был желанным. Имоджен пыталась хотеть его, но он всегда чувствовал, что он был средством достижения цели, ее билетом из Дублина, ее способом шантажировать богатого парня. Ему придется жить с этим грузом всю жизнь. Я не хочу иметь детей, которые не будут чувствовать себя нужными, потому что мы завели их не по тем причинам.
— И какие же это причины?
— Ты хочешь привязать меня к себе. Моя мать предотвратила брак своей беременностью, а ты пытаешься спасти наш таким образом.
Я горько рассмеялся. — Милая Эйслинн, ты связана со мной. И наш брак только начался. Если бы ты перестала быть такой упрямой, его не нужно было бы спасать. Но мне кажется, ты боишься мне понравиться.
ГЛАВА 17
Я думаю, ты боишься понравиться мне.
Это было правдой.
Мои глаза жгло, но не от этих слов, а от его оценки меня. Слова Лоркана, сказанные прошлой ночью, повторялись в моей голове. Я часто сомневалась в себе на протяжении многих лет. Финн не раз видел, как я плачу. Пару раз я выходила из себя и кричала на него, а потом сразу же разрыдалась. Мне казалось, что я забочусь о нем не лучшим образом. Выслушав мнение Лоркана, я немного успокоилась. Может быть, нелепо верить суждениям преступника о моем характере, но он был первым человеком, который сказал мне, что я не провалилась. Мама никогда не говорила, что я облажалась, но и не хвалила меня. Я не винила ее. У нее было слишком много забот.
Я хотела иметь детей в один прекрасный день, когда моя жизнь перестанет быть беспорядочной, и когда у меня будет партнер, готовый позаботиться о них. Представить Лоркана таким человеком было просто смешно. Может ли преступник быть хорошим отцом? Возможно. Я не знаю. Было много людей, которые не были преступниками, но были очень плохими родителями.
Я металась и ворочалась в постели и не спала с четырех утра, когда Лоркан ушел в доки. В ту ночь я почти не спала, но не из-за секса. Просто было странно засыпать рядом с Лорканом. Я никогда не спала рядом ни с кем, кроме Имоджен или Финна. Лоркана, казалось, нисколько не беспокоило мое присутствие. Он крепко спал вскоре после того, как мы легли в постель.
Темнота в комнате была нарушена светом моего телефона. Как только я увидела мамино имя, мелькнувшее на экране, я потянулась за ним. После свадьбы я так и не нашла времени позвонить ей. Может быть, я просто не знаю, что ей сказать.
— Мама?
— Эйслинн! Я вся извелась от беспокойства! Почему ты не позвонила?
— Мама, я вышла замуж всего два дня назад, и Лоркан не дает мне покоя. — Мое лицо горело. Мой затуманенный сном разум извергал слова, которые я не хотела говорить маме.