Опасная помолвка
Шрифт:
Он вздрогнул и уставился на нее.
– Рут! Я не слышал, как ты вошла. Прости, что я вынужден уехать даже без предупреждения. Я получил срочный вызов от Маркхэма в Сан-Франциско.
– Правда, Майлз?
Они посмотрели друг другу в глаза. Он сделал неопределенный жест, открыл стенной шкаф и достал вешалку с галстуками.
– Сколько ты пробудешь там на этот раз? – спросила она.
– Не могу сказать, – он склонился над чемоданом, его голос звучал глухо. – Я надеюсь, всего несколько дней. Может быть, дольше.
– Может быть, и
– Ну… если я задержусь так надолго, то устрою, чтобы ты приехала ко мне.
– Я понадоблюсь тебе, не правда ли?
При этих словах он выпрямился и повернулся, чтобы прижать ее себе.
– Ты всегда нужна мне, Рут.
На мгновение она прижалась к нему, затем с силой оттолкнула его обеими руками.
– Но тебе нужно кое-что еще, верно, Майлз? Например, деньги, которые ты вложил на мое имя?
Его лицо затвердело.
– Я хотела узнать, откуда взялись деньги, на которые мы так шикарно живем в последнее время, деньги, которых во много раз больше, чем ты получаешь. И я пошла к твоему маклеру. Он получил от тебя огромную сумму денег, так, Майлз?
– Я хорошо поработал, – признался Майлз.
– Правда, Майлз?
– Очень хорошо, – ему удалось перейти на сердечный тон. – Говорят, не стоит тягаться с Уолл-Стритом, но я их всех обставил. А деньги на твое имя я положил по очень простой причине – чтобы платить меньше налогов, разумеется.
– Неужели, Майлз?
– Ну, в конце концов, все так делают.
– И ты хочешь, чтобы я привезла их тебе? В Египет, не так ли? Я видела вчера твой паспорт.
Муж и жена опять посмотрели друг на друга.
– Что-что?.. – начал он, пытаясь притвориться непонимающим, пытаясь рассмеяться.
– Информация об операции «Центр», которая попадала к врагу – это дело твоих рук, правда? Мне кажется, я теперь тоже все знаю. Нельзя же всем сердцем любить человека целых восемь лет и не знать, что он собой представляет. Я поняла, что что-то не так, как только обнаружила, что мы тратим слишком много денег. Я не хотела ничего этого, – она сделала жест рукой. – Пентхаус, драгоценности, платья от Диора. Все, что мне было нужно, – это ты.
Она покачала головой.
– Нет, ты хотел это все для себя. Вульгарные, крикливые знаки того, – ее голос пресекся, – того, что ты называешь успехом.
Майлз бросил взгляд за окно на сверкающие небоскребы.
– Все называют это успехом. Что тебя так беспокоит, милая?
– То, что все идет не так, как нужно. Я знала, что с этой Уилберн и молодым Грэхемом что-то было нечисто. Я видела, что ты стал каким-то странным. Обычно ты себя так не ведешь, ты не тычешь каждому в лицо доказательства своей добропорядочности. Поэтому я… я задумалась, зачем тебе понадобилось это делать.
– Послушай, Рут… – он бросил взгляд на часы, стоявшие на столе, и стал торопливо бросать в чемодан носовые платки и шорты. – Сейчас нет времени что-либо объяснять. Я напишу тебе обо всем. Я сообщу тебе, где мы можем встретиться, и как все нужно будет
– Майлз, ты должен послушать меня. За пределами этой страны я к тебе никуда не поеду. Если ты хочешь уехать… сбежать… вступить в сговор с врагом… ты сделаешь это один. Я любила тебя так сильно, как только может любить женщина. Я люблю тебя до сих пор. Но между нами никогда больше не установится доверие. И уважение.
– Рут!
Она отрицательно покачала головой.
– Ты обязательно передумаешь, – он был уверен в этом. – Я напишу тебе и все объясню. Напишу, что делать с деньгами, где мы с тобой встретимся, – он запер чемодан, взял в руки портфель. – Я понимаю, ты сейчас в шоке, но ты слишком чувствительна, мы всегда так много значили друг для друга…
Часы пробили, и он торопливо выбежал из комнаты. Его жена упала на стул.
– Прощай, Майлз! – прошептала она. – Прощай, дорогой. Да поможет тебе Бог!
Она не заплакала. Ее горе было слишком глубоким, чтобы его можно было облегчить слезами. Она все еще сидела на стуле, оцепенев от отчаяния, когда такси высадило Майлза Форреста в аэропорту. Подхватив портфель и чемодан, он двинулся по направлению к главному зданию. С двух сторон к нему приблизились люди.
– Куда летим, мистер Форрест? – вежливо спросил один из них.
ГЛАВА 21
Миссис Перкинс открыла духовку, и кухня маленького дома на Мюррей Хилл наполнилась аппетитным запахом жареной индейки. Миссис Перкинс кивнула.
– Готово. Можешь вытаскивать.
Перкинс перенес огромную птицу на деревянный поднос. Его жена, замерев, ждала какой-нибудь катастрофы. Когда все закончилось благополучно, она издала долгий вздох облегчения.
– Должно быть, уже лет пять, – сказал Перкинс, – как миссис Уинтли не устраивала настоящего Дня Благодарения в старом духе, вот как сегодня, с индейкой и всем прочим.
– В этом году, – ответила его жена, – ей особенно есть, за что благодарить Господа. В этот дом пришло такое счастье, какого я и не упомню, – она попробовала устрицу. – В самый раз, заметила она удовлетворенно, затем наполнила соусник, разложила клюквенное желе в стеклянные вазочки и стала растирать помидоры и турнепс.
Перкинс достал из холодильника длинное блюдо с сельдереем и оливками.
– Крем готов? – спросил он.
– Все готово. Но подожди звать всех к столу, пока президент не произнесет свою речь. Они все слушают, она как раз начинается.
В маленькой комнатке позади кухни Перкинс включил телевизор.
– Интервью, которое мы предоставляем вашему вниманию, было записано вчера, – сказал диктор. – Леди и джентльмены, президент Соединенных Штатов.
Рядом с президентом стоял Хорас Маркхэм. Речь президента была краткой, но теплой. Он от своего имени поздравил персонал компании «Маркхэм Электроник» и от лица всех американцев выразил ему благодарность за блестящие успехи в области освоения космоса.