Опасная привычка заглядывать в окна

Костадинова Елена Львовна

Мужик ухмыльнулся, но краше от этого не стал. Рукой в крови и перьях, он показал на свой рот, потом на меня.

– А, кушать! – понял я нехитрую пантомиму, – очень даже, я не завтракал.

Мужик сполоснул руки кипятком, не поморщившись, из закипающего

на плите чайника, вошел в дом и вынес миску гречневой каши и керамическое блюдце с порезанными луком и зеленью.

– Спасибо, конечно, – протянул я, подмигивая мужику на гусей.

Мужик криво ухмыльнулся, звякнул чайником, из которого на битую птицу полился кипяток, и начал гусей ощипывать. Перьев на столе становилось все больше, они летали вокруг, утоптанный земляной пол под столом стал бело-розовым. Я взял миску и отошел к перилам ограждения, отделяющего навес, под которым мы стояли, от двора. Минут через десять действо завершилось, перья отправились в почему-то мокрый мешок, и повар, блестя ножом, стал вынимать из гусей потроха. С противным чмоканьем.

– Для гостей, что ли? – догадался я.

Он кивнул.

Не в силах более наблюдать за кровавым выколупыванием внутренностей, я отвернулся. Челюсти мои работали, глаза же изучали окружающий ландшафт. По-прежнему, красивый, если не вдумываться в то, что я знаю про этот поселок.

Итак, у председателя были гости. Такие гости, которых не нужно обманывать местным вегетарианством. В общем, важные, которые непременно должны представлять для меня интерес.

Я за милую душу

съел кашу с зеленью. Кухарка в мужском обличье, небрежно сполоснув окровавленные руки теперь уже в рукомойнике, скрылся в кухне. Появился стакан в подстаканнике, закопченный чайник, пар которого пах мятой и керамическая миска с медом. Моему смакованию меда с мятным чаем не смогло помешать даже продолжение кровавой разделки гусей. В желудке ощущалось приятное тепло, лоб взмок. Будто читая мои мысли, повар, глядя на меня, подложил руки под голову и прикрыл глаза, приглашая отдохнуть. Это было бы здорово, но я ведь не за этим приехал. К тому же утро было в разгаре, а я человек утренний.

Отрицательно покачав головой, я изобразил человечка из указательного и среднего пальца. Человечек пошагал по старой клеенке, а я махнул головой в сторону леса, справа от дома. Внимательно на меня посмотрев, мужик махнул головой налево. Спорить я не стал.

Может, кивок случайный, а может, не нужно, чтоб я ходил в лес справа. Туда я и направлюсь.

Сумка с газетами плотно легла на плечо, – Спасибо нашим поварам! – как в старые пионерские времена громко проскандировал я.

Мужик опять криво ухмыльнулся, куски гуся плотно улеглись в казан. Честно говоря, если бы гости видели, в каких антисанитарных условиях происходила разделка птицы, аппетит бы у них пропал. Впрочем, смотря, что за гости, и сколько приняли на грудь.

Конец ознакомительного фрагмента.