Опасная ставка

Калифулов Николай Михайлович

– Это я нашёл её в лесу!
– произнёс Ганс.
– Мне придётся заняться ею по настоящему, если только ты не расскажешь где деньги.

– Отпустите её, я скажу, где спрятаны деньги!

Я был вне себя. Как они могли отыскать Ксению, я просто не понимал.

– Я хочу, чтобы вы её отпустили. Иначе я ничего не скажу.

Макс опять схватил меня за грудки и стал трясти.

– Диктовать условия ты здесь не будешь. Девка будет с нами, если что не так мы её растерзаем. А потом за тебя возьмёмся. Давай, говори.

У меня внутри похолодело. Достаточно было на него взглянуть, чтобы сделать вывод, что он не блефует.

–

Я прошу её отпустить.

– Не тебе ставить условия!
– рявкнул Ганс.

– Она никому ничего не скажет.

Макс принялся её раздевать.

– Я всё скажу, только её не трогайте.

Ганс удовлетворённо потёр руки.

– Я так и знал, что ты быстро расколешься. Так, где же денежки?

– В партизанском блиндаже.

Ганс закашлялся.

– Ты что разыгрываешь нас!
– завопил он.

И тут голос подал молчавший до этого полковник Мухин.

– Эдик! Не надо играть с огнём и водить нас за нос. Всему есть предел.

– Да правду говорю вам. Деньги спрятаны на острове в блиндаже. Здесь недалеко.

Мухин опустил голову, подумал, затем Гансу сделал знак.

– Собираемся, все идём к блиндажу.

Потом Мухин приблизился ко мне и перерезал ремни, которые стягивали мне конечности. Макс глядел на меня в оба, держа меня на мушке пистолета. Ганс поигрывал своим Узи.

– Сколько топать до блиндажа?
– спросил полковник.

Я подумал и прикинул.

– Примерно два километра.

Мухин кивнул.

– Теперь можно отправляться в путь.

Мне дали второй фонарь и мы двинулись напрямую сквозь лесную чащобу. В спину мне дышал Макс, за ним шёл полковник, и процессию замыкали Ксения и Ганс. Для большей уверенности, чтобы Ксения не сбежала, Ганс обмотал её веревкой и оставшийся конец, как поводок держал в руке. Он прекрасно понимал, что без Ксении я не сбегу. Мы медленно двигались, обходя непроходимые завалы подгнивших деревьев. С того времени как рухнул Советский Союз лесничества практически не занимались осветлением и чисткой леса, ввиду сокращения штата лесников и рабочих, а поэтому лесное хозяйство постепенно приходило в упадок. Там где мы шли в основном преобладали лиственные деревья. Вскоре лесная чаща раздвинулась, лес поредел, появились кочки и небольшая вода. Я прекрасно знал эти места и повёл своих спутников в нужном направлении. Мы уже шли по колено в воде, когда Макс толкнул меня в бок и зарычал: - Ну, Сусанин, если заведёшь не туда, куда надо, то не жить тебе и твоей бабе! Ох, и по-изгаляюсь я над ней!

– Да, не пугай, а то со страху и дорогу могу забыть.

– Ладно, шевели копытами, - недовольно буркнул он.

Мы двигались дальше уже по пояс в воде. Сзади то и дело, не скрывая своих эмоций, чертыхались Макс и Ганс. Полковник Мухин терпеливо молчал. Мне было ясно, что он попусту болтать не будет. Не прост он был, очень даже не прост, если в один ряд себя поставил с отъявленными головорезами.

Я уверенно шёл вперед. Всё было знакомо. Я мог пройти по этому переходу до острова чуть ли не с закрытыми глазами. Скоро вода стала опускаться и наконец, мы вышли на сухой берег. Я повёл людей вглубь. По периметру остров был протяжённостью около пяти километров. Здесь лес был густой и нам приходилось пробираться сквозь плотные заросли. Конечно, я знал короткую тропу до блиндажа, но решил вести через чащу, чтобы полностью измотать своих спутников. В то же время я лихорадочно соображал, что мне предпринять, когда мы

придём на место и, там всё выяснится. С каждой минутой мы приближались к цели, но я так ничего не придумал. Неожиданно я ощутил явный запах дыма. И не только я учуял дым. Мои спутники его тоже почуяли, и с явным подозрением глядели на меня.

– Откуда здесь дым?
– спросил Мухин.

– Понятия не имею.

Вскоре деревья раздвинулись, и, мы увидели холм, над ней возвышалась железная труба, которая дымилась.

Я кивнул на бугор.

– Вот это и есть партизанский блиндаж.

Полковник приблизился ко мне.

– Кто там может быть?
– настороженно спросил он.

– Не знаю.

Полковник взглянул на Макса.

– Сходи, проверь, в случае чего, ты знаешь, как поступить.

Макс кивнул и ухмыльнулся. Тут же с пистолетом в руке он ринулся вперед и исчез в траншее, ведущей в блиндаж. Через минуту в траншее появилась его голова, а затем он сам. Он помахал рукой, и, мы двинулись к нему.

Когда вошли в блиндаж, он оказался пустой. Там было светло от коптящей керосиновой лампы, а также тепло от натопленной буржуйки, на которой стоял чайник. Кто-то будто знал, что мы придём и, подготовил свет, тепло и горячий чай.

– Странно всё это. Кто это мог сделать?
– спросил полковник.

– Не знаю, - ответил я, хотя начинал догадываться.

– Ну, хорошо, тогда выкладывай, где хранятся деньги?

Я полез под топчан и для наглядности там пошарил. Потом с хмурым видом поднялся и опустился на топчан.

– Мешка с деньгами там нет. Их украли, - соврал я, стараясь быть убедительным.

– Ты нас надул, сволочь!
– завопил Макс и, подскочив ко мне со всего маха, заехал мне в лицо.

Я тут же откинулся на топчане.

Очнувшись, я открыл глаза и осмотрелся. Рядом сидела Ксения и глядела на меня. Мухин с унылым видом сидел на скамейке возле буржуйки и пил чай. Остальных не было.

– Ну что парень очухался?
– сказал он.

– Рассказывай, кто был здесь?
– спросил Мухин.

– Думаю это и для вас должно быть ясно, что всё сделал старик, который от вас сбежал. Больше некому. Только мы вдвоем знаем эти места. Я полагаю, что деньги он сдаст государству. Его искать бесполезно. Мы все пролетели как фанера...

Мухин зло взглянул на меня.

– Ну ладно, посмотрим, надеюсь скоро мои парни изловят старика и если мы не найдём деньги, то я тебе не завидую.

Он свирепо глядел на меня и кивнул в сторону входной двери.

– Ребята живыми вас не выпустят. Так что шевелите мозгами, как найти старика и деньги.

У меня болела голова, и, я потёр виски. Затем посмотрел на чайник.

– Наум Иванович, вы позволите нам горячего чая.

– Пейте. Но только без резких движений, - проговорил он и вытащил табельный 'макаров'.

Я приблизился к буржуйке, взял чайник и, пододвинув две кружки, плеснул в них чай. В это время во входную дверь будто бросили камнем. Мухин отвлёкся на секунду и, этого было вполне достаточно, я молниеносно саданул ему в ухо и, тот охнув, растянулся на земляном полу. Его 'макаров' отлетел в сторону. Я бросился к пистолету, схватил его и направил на Мухина, но тот был в нокауте и лежал на полу, из его кармана торчал мобильный телефон. Я взял его и долго не раздумывая, бросил в топку, а затем схватил Ксению за руку и потащил к двери. Мы мигом выскочили наружу и побежали в лес. Из блиндажа послышался вопль.