Опасная связь
Шрифт:
Похоже, мне не отвертеться.
— Присылайте машину, — хмуро буркнула я.
— Посмотрите, пожалуйста, в окно, — предложил мне голос в трубке.
Я отогнула порядком запылившийся угол кружевной занавески.
У раздвоенного ствола березки кряхтел старенький «Фольксваген».
— Ждите, — коротко закончила я разговор.
А потом бросила трубку.
И задумалась.
С одной стороны, я была настроена продолжать отдых.
Но с другой…
Убийство женщины, владелицы крупной фирмы, да еще моей знакомой,
Все это взывало к моему профессиональному долгу.
И потом…
Честно говоря, всего за неделю мне уже успели порядком осточертеть березки, лесочки, лужочки и весь этот вялый ритм жизни дома отдыха.
Сон, еда, прогулка, еда, прогулка, еда, кино, развлечения, сон.
Такой распорядок дня способен превратить в идиота любого нормального человека.
А у идиота отнять возможность когда-нибудь стать нормальным.
Тем более что под развлечениями здесь подразумевались надрывные дискотеки, на которых дамы и господа пытались наверстать упущенное за все прожитые годы, а если получится, то и за будущие.
А от чересчур жесткого порно, которое ежевечерне я могла наблюдать на клумбах, дорожках, темных аллеях и верандах, быстро устаешь.
Так что пора, пора за работу!
На сборы у меня ушло десять минут.
И вот я уже мчусь в автомобиле с молчаливым, угрюмым шофеpом сначала по лесной дороге, потом по проселочному тракту и, наконец, по пригородному шоссе.
«Фольксваген» притормозил возле двухэтажного старинного особняка, неподалеку от центра города.
Так и не разобрав, какие инициалы изображены на узорчатом вензеле с хитроумными завитушками и ленточками, я быстро поднялась по ажурным ступенькам крыльца.
Дверь передо мной распахнулась сама, я даже не успела притронуться к звонку.
Меня, судя по всему, ждали.
На пороге стоял невысокий брюнет в темных очках и строгом сером костюме в елочку.
— Я — Веретенников. Можно просто Роман, — вежливо определил он свою персону.
— А я — Татьяна. Можно просто госпожа Иванова, — бухнула я с порога.
Я еще как следует не разобралась в своих смешанных чувствах.
Нарушенный отдых — но отдых постылый…
Нежеланный клиент — но дело явно заманчивое…
Эти как нельзя более противоречивые чувства еще не улеглись в моей душе, и я откровенно нервничала.
— Милости прошу, — ничуть не смутился моим резким ответом Веретенников.
Он указал рукой на кабинет слева от входа.
Помещение было обставлено в лучших традициях «афроремонта» — последнего крика моды.
Грубая на первый взгляд, но изысканная при ближайшем рассмотрении отделка комнаты, шероховатые поверхности стен, намеренно асимметричные, роспись потолка под примитив и бамбуковая мебель — все это свидетельствовало об уйме денег, брошенных на представительские расходы.
Похоже, фирма «Рамиус» процветала.
— Так что же у вас произошло? — спросила я, устраиваясь
Веретенников протер очки, — его глаза оказались грустными и голубыми, — и начал свой рассказ.
Раиса Михайловна Устинова была найдена вчера утром в своей собственной квартире с проломленной головой.
Орудием убийства послужил тяжеленный кубок, — награда за былые заслуги, когда госпожа Устинова была еще товарищем и занимала ответственный пост на местной швейной фабрике имени какого-то партсъезда.
— В точности вот такой, — Веретенников указал на полку возле кресла.
Я запрокинула голову.
Массивная медная колонна завершалась острой загогулиной, которая, очевидно, должна была символизировать некую деталь станка, — по медному корпусу были прочерчены линии — нити.
Не ахти как красиво, зато увесисто.
Ни одна голова не выдержит, если, конечно, поставить перед собой определенную задачу.
Убийца с этой задачей справился.
— А откуда у вас такой же кубок? — машинально поинтересовалась я.
— Я одно время был начальником цеха. На этой же фабрике. Не могу сказать, чтобы я так уж хорошо работал, — скромно поведал мне потупившийся Веретенников. — Просто в середине восьмидесятых такие штуки раздавали налево и направо.
— Мотивы убийства? Рэкет? Политика? Финансы?
— В том-то и дело, что нет, — развел руками Роман Геннадьевич. — Были, конечно, какие-то наезды еще в кооперативные времена, но мы быстро утрясли все проблемы. У Раисы Михайловны имелись серьезные связи в областной администрации. Она даже пару раз избиралась депутатом. Сначала при советской власти, а потом при… нынешней. Так что на этот счет никаких зацепок.
— А депутатство Устиновой могло быть как-то связано с ее гибелью? — продолжала я вслепую нащупывать возможные ниточки.
— Боюсь, что Раиса Михайловна подходила к этой должности сугубо формально. Просто это было удобно ей как хозяйственнику.
— Может быть, конкуренты?
— Н-не думаю, — почесал затылок Веретенников. — У нас хорошие партнеры. Да и с оборотом не возникало никаких проблем. Никогда.
«На редкость продвинутая контора, — удивилась я про себя. — Все у них так замечательно, только вот директору череп проломили».
— Тогда, может быть, месть? Или ограбление?
— Последнее исключается, — заверил меня Веретенников. — Из квартиры ничего не пропало. А уж Раиса Михайловна знала толк в хорошей жизни, поверьте мне.
— Нельзя ли увидеть место преступления своими глазами? — предложила я.
— Нет проблем, — тут же отозвался Роман Геннадьевич. — Мы с милицией в хороших отношениях, и никаких препятствий не возникнет.
— У органов есть какие-нибудь версии?
Роман Геннадьевич крепко сжал побледневшие губы, как бы раздумывая.