Опасная связь
Шрифт:
— Я…
— Лучше тебе уйти, — указывает пальцем на дверь. — Защищать его пришла? — прищуривается.
— Я за правдой пришла! Раз от Ильи не могу ее услышать, значит, будь добр, ответь мне ты!
— Поражаюсь, блять, — цедит он сквозь зубы. — Вырастил! Отблагодарила! Родного отца променяла на этого ублюдка!
— Ненавидишь, — шепчу, качая головой. — А ты ведь совсем его не знаешь!
— Не знаю? Да я всю эту бандитскую шваль на протяжении тридцати лет за решетку отправляю! — с
— Сейчас речь не об этом. Ты загубишь ему жизнь…
— Он загубил ее самостоятельно.
— Да, бандит. Да, не безгрешный, — чувствую, что подступают слезы. Сдерживаю их из последних сил.
— Не безгрешный? Ты новости не смотришь, дура?
— Я прошу тебя… — прикрываю глаза и сглатываю.
— Не смей ничего у меня просить! Он сядет! — с легкостью озвучивает приговор, разбивающий мое сердце вдребезги. — И сядет надолго, помяни мое слово!
К сожалению, это не пустые угрозы. Свои обещания подполковник Харитонов привык выполнять.
— Илья не стал бы стрелять, — закусываю губу, ощущая во рту соленый привкус.
— На пистолете отпечатки его пальцев, — выдает невозмутимо. — Этого достаточно.
Видно, что крайне доволен тем, как все складывается.
— Это был твой пистолет, да? Ты достал его. Хотел им воспользоваться?
— Ты глухая или слепая? Он выстрелил в меня! — орет на всю палату.
— У Ильи в машине были цветы. Он ехал ко мне и не стал бы… Не стал бы вот так перечеркивать наше будущее, — мой голос дрожит и вибрирует.
— Нет у тебя с ним никакого будущего. Нет! — рявкает в ответ.
— Я люблю его. Любила и буду любить.
Смотрим друг другу в глаза.
В эту самую секунду понимаю, что говорить с ним бессмысленно. Не достучаться…
— Оставишь своего внука без отца?
— Я не признаю это отродье своим внуком! И да, лучше расти без отца, чем с таким, — чеканит он ледяным тоном.
— Ясно. И плевать на то, что твоя единственная дочь будет глубоко несчастна, да?
— Моя дочь — беспросветная идиотка. Бандитская подстилка!
— Подстилка… — горько усмехаюсь.
А ведь казалось, что сильнее пощечины ничего не сможет обидеть. Ошибалась…
— У тебя было все, дура безмозглая! Диплом университета, в который я запихнул тебя, благодаря своим связям. Перспективное рабочее место, жених из порядочной семьи.
— Из порядочной? Ты сейчас про Бандалетова-старшего? Серьезно?
Раздраженно машет на меня рукой.
— Мне уже не двенадцать. Я прекрасно осознаю тот факт, что вы с ним не так уж далеко ушли от таких, как Паровозов.
— Даже не смей меня с ним сравнивать!
— Сравнивать? —
Усмехается, глядя в сторону.
— А ты… Ты поглощен своей ненавистью. Она застилает глаза и толкает тебя на отчаянные, необдуманные поступки.
Втягиваю носом спасительный кислород. Нечем дышать. Погибаю…
— Уходи, — тянет на себя одеяло.
— Ухожу, — послушно встаю и направляюсь к двери. — В этот раз насовсем, пап, ведь то, что ты делаешь — непростительно.
— Пошла вон! — кричит он громко. Покраснел от гнева. Трясется.
— Ломая его жизнь, ты ломаешь и мою. Помни об этом, когда будешь давать показания в суде, — проворачиваю дверную ручку вниз и покидаю палату.
Горит в груди пожар. Больно. Очень больно. И что-то мне подсказывает, действительно не увидимся больше. Это жирная точка.
— Саш… — Ян обеспокоенно на меня смотрит.
— Я в порядке. Игорь Владимирович, могу я попросить вас об одной услуге? — обращаюсь к его отцу, стоящему рядом. — Передайте, пожалуйста, Илье. Когда появится возможность, — дрожащей рукой протягиваю сложенный вчетверо листок. Короткую записку, состоящую из четырех слов. Ее я написала накануне, ночью.
— Передам, — Абрамов-старший убирает листок в карман.
— Спасибо, — благодарю я тихо. — Мы едем, Ян?
— Да, едем.
Пересекаемся взглядами.
Оба прекрасно все понимаем.
— Не плачь, Саш, — обнимает, крепко прижав к себе.
Остатки самоконтроля рассыпаются в пыль. Накрывает волной безысходности, и я рыдаю, уткнувшись в его плечо.
Эпилог
— Здравствуйте, Игорь Владимирович, — здороваюсь с отцом Яна. Полагаю, сюда он приехал исключительно по просьбе сына.
— Выглядишь дерьмово, — присаживаясь напротив, бросает хмуро.
— Меня встретили максимально «приветливо», — непроизвольно морщусь, облокотившись о спинку стула.
По ощущениям отбито все на свете. Честно говоря, думал коней двину и не переживу это постыдное, групповое избиение. Так усердно меня еще не пинали. Постарались сотрудники органов на славу.
— Значит так, — Игорь пристально на меня смотрит. — Версию подполковника Харитонова позавчера я уже послушал. Для полной картины нужна твоя.
— Что конкретно интересует?
— Детали.
— А вы с какой целью спрашиваете?
— Мозг тоже отбит? — отзывается сердито. — Не тупи, Аль Капоне. Я адвокат.