Опасная тайна зала фресок
Шрифт:
Энцо встал с кровати — кровь бросилась в голову — и открыл замок, опираясь на дверной косяк. Из полутемного коридора на него уставились три пары глаз.
— Пап, тебе плохо? — вырвалось у Софи.
— Нормально. Из-за чего весь этот тарарам?
Софи улыбнулась, и глаза ее заблестели.
— Ни за что не угадаешь, что мы нашли в старом городе!
— Верно, не угадаю.
— Ресторан! — выпалила Николь.
Энцо вздохнул:
— Намекаете, что проголодались?
Николь торжествующе замотала головой, но Софи обошла ее на финише:
— Он называется «Саламандра».
II
Ресторан «Саламандра» находился в доме номер 84 по улице Пари, рядом с винной
Нарисованные саламандры карабкались по бледно-зеленым наличникам ресторанной двери. Вывески на окнах гласили: «Рыба и морепродукты». Энцо и его спутники постояли на мостовой, изучая меню, где между прочим значились устрицы, королевские креветки и лобстеры, запеченные в панцире, с жаренными на сковороде лисичками.
— Как мы поступим? — спросила Николь.
Энцо видел, что у бедняжки текут слюнки.
— Пожалуй, для начала войдем и поедим.
Было еще рано, и официант лет двадцати предложил им столик у окна. К морепродуктам Бертран по предложению Энцо заказал «Пуйи-Фюме» [63] 1999 года, Софи попросила бутылку «Бадуа», а Николь — диетическую колу. Неожиданно для себя Маклеод спросил официанта, не знает ли тот какой-либо связи между рестораном «Саламандра» и футбольным клубом Осера.
63
Сорт белого вина.
Молодой человек ошарашенно посмотрел на него:
— Какая же тут может быть связь?!
Энцо слегка смущенно пожал плечами. Пожалуй, вопрос действительно прозвучал странно.
— Просто поинтересовался.
Гладкий лоб официант прорезала задумчивая морщинка.
— Я сам точно не знаю, но могу, если хотите, спросить владельца. Мсье Кола, он же шеф-повар, открыл ресторан больше двадцати лет назад.
— Не нужно. — Энцо уже жалел о заданном вопросе. Опять все зря. Снова не более чем курьезное совпадение. И тут его осенило. — А за кого вы болеете?
— За «Осер», конечно. Отец меня на матчи с пяти лет водил.
— А вы знаете, что саламандра была эмблемой Франциска Первого?
У официанта сделался такой вид, словно на пикнике у него кончились сандвичи. Парень все больше утрачивал чувство реальности.
— Правда?
Он явно слышал об этом впервые в жизни.
Энцо с досадой заключил:
— Стало быть, вам неизвестно о какой-либо связи между футбольным клубом «Осер» и Франциском Первым?
— Я могу больше рассказать вам об английской королеве, чем о Франциске Первом. А единственная мистика насчет «Осера» — ну, кроме того, как они закончили прошлый сезон, конечно, — это их небесный покровитель, святой Иосиф. Выбрали, насколько мне известно, в честь школы, в которую я ходил.
Энцо
— В Осере есть школа Святого Иосифа?!
— Конечно, Сен-Жозеф, сокращенно Сен-Жо. Лицей, коллеж и коммерческое училище под одной крышей. Отсюда недалеко, выше по холму, в квартале Сен-Симеон. — После паузы официант добавил: — Что-нибудь еще, мсье?
— Нет, спасибо. — Энцо покачал головой.
— Это важно? — спросила Николь.
— Одна из подсказок из Отвилье — спортивный свисток с нацарапанными цифрами — девятнадцать дробь три.
64
Персонажи сказки Г. Уолпола «Три принца из Серендипа», которые, отправившись в поход, делают по дороге массу неожиданных открытий.
— Девятнадцатое, третий, — произнес Бертран. — Девятнадцатое марта?
Энцо слегка опешил: самому-то ему подсказала Шарлотта.
— Это День святого Иосифа, — пояснил он.
Бертран секунду подумал.
— Значит, вы считаете, что подсказки привели вас в футбольный клуб Осера, чтобы вы через него вышли на школу имени небесного патрона команды?
Энцо двинул бровью.
— Все возможно.
— Но что ты будешь искать в этой школе? — спросила Софи.
— Ну, скажем, игровые площадки, — пожал плечами Энцо. — Должна же быть причина, почему к останкам положили свисток. — Официант принес ведерко со льдом, в котором охлаждалось вино. — Придем, увидим… — И он поспешил добавить, поймав почти панический взгляд Николь: — Когда поедим.
III
Коллеж и лицей Сен-Жо находились в северной части города, в начале бульвара де ля Марн. С запада к территории лицея, занимавшей несколько акров лесопарковой зоны, вплотную подступали пригородные виллы и бунгало, у подножия холма находился жилой район и представительство «Мицубиси моторе». Корпус лицея белел в темноте за светлой каменной стеной с голубыми пролетами забора. Небо стало сине-черным, мраморным; низкие тучи цеплялись за вершины окрестных холмов. Уличные фонари тщетно пытались рассеять сгущавшиеся сумерки. Остановив фургон у ворот с электронным управлением, Бертран постучал и подергал створку. На территории не было видно огней, не слышалось ни малейшего шевеления. Здание Кредитного сельскохозяйственного банка напротив тоже стояло с темными окнами, безжизненное и мрачное. Темноту немного рассеивала желтая лампочка уличного банкомата, над которой толклась мошкара.
Машин на бульваре почти не было. Выйдя из фургона, Энцо ощутил на лице первые капли дождя, теплые и тяжелые. Вдалеке за холмами небо осветилось зарницей и белым зигзагом молнии, и через несколько секунд донесся отдаленный раскат грома. В воздухе пахло озоном. От неожиданного courant d’air [65] зашелестели кроны деревьев за изгородью школы, словно от первого дыхания надвигавшейся грозы.
Энцо перелез через ворота и спрыгнул на землю с другой стороны.
65
Дуновения (фр.).
— Папа, ты только что нарушил границы частного владения, — прошипела Софи из фургона.
— Ничего я не нарушил, просто схожу посмотрю.
— Я с вами, — вдруг сказал Бертран и, не дожидаясь возражений, легко перемахнул через забор, улыбнувшись нахмурившемуся Энцо: — Вдвоем безопаснее. — Он включил фонарик. — А это чтобы лучше видеть.
Николь выбралась из задней дверцы фургона:
— Вы уж там поосторожнее, мсье Маклеод!
— Ради Бога, побыстрее! — попросила Софи. Маклеод с Бертраном двинулись в направлении главного корпуса лицея и почти сразу исчезли во мраке.