Опасное дознание
Шрифт:
— Вы надолго в гости к Леманам?
— Думаю, на недельку-другую. А могу остаться и дольше. Я в так называемом “оздоровительном отпуске”, поэтому времени у меня хоть отбавляй. Пока не решил, побуду здесь подольше или направлюсь в Колорадо повидать старых друзей.
— Оздоровительный отпуск? А что случилось?
Алан криво улыбнулся, его глаза сверкнули.
— Мне бы хотелось поведать вам волнующую историю с погоней и выстрелами, но на самом деле я попал в заурядную автокатастрофу. Пьяный водитель ехал на красный свет.
— И что же? Вы сильно пострадали?
— О, я скоро буду снова на
— Вы были в больнице?
— Да, два месяца.
Два месяца?! Но это означаю, что он пострадал достаточно сильно! Клэр захотелось выразить свое сочувствие, расспросить о происшествии подробнее, но она понимала, что недостаточно хорошо знакома с Аланом Герти для таких разговоров. Собственное молчание уже начало тяготить ее, но тут подошла хозяйка ресторана и лично приняла заказ.
После того, как Саломея величаво отошла, Алан сказал со смущением:
— Извините, что я огорчил вас утром после заседания. Вы были совершенно правы насчет отпечатков пальцев. Просто меня иногда раздражают способы, которыми действуют адвокаты.
Клэр не совсем поняла, что он имеет в виду, но решила принять протянутую “оливковую ветвь”.
— Я думаю, всех нас иногда раздражают методы оппонирующих сторон.
— Мой выпад насчет тех людей, которые выезжают на формальных тонкостях, был обычной жалобой полицейского. Я знаю, что это несправедливо: мы много ворчим, но на самом деле все эти технические детали заставляют нас лучше делать нашу работу.
— Хорошая мысль. — Клэр улыбнулась Саломее, которая поставила перед ними чашки с кофе и тарелку с пахнущими Францией сырными круассанами. — Наверное, для полицейских было бы удобнее всего, если бы в уголовном деле исповедовался принцип “виновен без сомнений”. К счастью, этому принципу существует альтернатива: “не виновен до тех пор, пока не доказана виновность”.
Алан усмехнулся уголком рта.
— Лучше один виновный останется на свободе, чем один невиновный попадет в тюрьму, так?
— Безусловно! Но главное даже не это: на всех уголовных процессах будет соблюдаться конституционная законность, мы тем самым защитим права каждого человека! Люди должны знать: если государство не может убедить суд присяжных при помощи законно собранных улик, что человек виновен вне всяких сомнений, то этот человек невиновен. К сожалению, иногда это означает, что будет освобожден преступник… Но такое случается редко: полиция и следователи знают свою работу.
Клэр хотелось бы говорить объективно и беспристрастно, но на самом деле она произнесла свою тираду с такой горячностью, какая больше подошла бы молодому адвокату, чем профессионалу ее опыта и лет. Сколько раз Клэр заклинала себя, что давно пора научиться здоровому цинизму! Но как только разговор касался конституции, законности, а особенно гражданских прав, она становилась пылкой и страстной, как любой идеалист.
Да в глубине души она и была таковой… Действительно верила, что каждое разбирательство уголовного дела в суде — это битва за справедливость, а идеальный защитник тот, кто выкладывается на процессе до конца, не считаясь с виновностью или невиновностью обвиняемого. А уж если адвокат подкоркой чувствует, что его подзащитный невиновен… Идеализм? Нет, накопленный
Клэр вдруг страшно захотелось обсудить с Аланом дело об изнасиловании пятилетней девочки. Рассказать ему, что она согласилась защищать Блэккайта и почему-то сразу уверовала, что он не виноват. Может быть, попросить совета: ведь Алан — профессионал… Но Клэр помнила, что связана обязательствами: отношения “адвокат — клиент” сугубо конфиденциальны, а кроме того, она обещала Томасу Уэдлоку хранить случившееся с Лотти Дедрик в тайне от всех… Так что лучше всего было бы совсем не касаться этой темы.
— Да, приятно было снова увидеть Рут Леман, — неожиданно пришел на помощь Алан. — Не знаю, насколько вы в курсе, в чем там было дело…
— Ну, я была назначена представлять на суде интересы Сэма Джонсона, но улик оказалось недостаточно, и его освободили. О том, что произошло потом, я знаю, в общем-то, только по слухам. Я слышала, что Джонсон всегда плохо обращался с женой и даже пытался убить ее.
— Верно. Как вы помните, я расследовал тогда дело по распространению наркотиков, и Джонсон был обвинен по нескольким пунктам. То, что его оправдали, удивило меня. Я-то знал, что он негодяй, и решил довести дело до конца. Поэтому, когда этот тип отправился к вам в Крофорд, я не отставал ни на шаг. И все-таки чуть не опоздал! К тому моменту, когда я ворвался в квартиру Рут, он нанес ей несколько ножевых ран.
— Боже!
Клэр ничего этого и не ведала, Джош и сама Рут помалкивали, и теперь мысль о том, что кто-то пытался убить миниатюрную Рут Леман, такую слабую и безобидную, вызвала у Клэр тошноту. Одно дело услышать, что случилось с незнакомым человеком, и совсем другое — о случившемся с кем-то, кого ты знаешь и любишь.
— Извините, я напрасно упомянул об этих подробностях. Важно то, что с Рут теперь все в порядке. А мне, признаться, очень приятно ощущать себя спасителем и защитником… Видите ли, моя сестра оказалась в подобной ситуации пару лет назад, так что я знаю, какой это ад.
— И ему позволили выйти под залог после всего, что он натворил?!
— Теперь вы понимаете, почему я набросился на вас из-за судебных формальностей? Вы были правы, такое случается не слишком часто, но все же случается… Когда его выпустили, я подумал, что теперь он будет умнее и не повторит насилия. Но Джонсон, очевидно, уже был невменяем. Маниакальная сосредоточенность на одной идее это ведь как болезнь. Судя по всему, он решил, что Рут — виновница всех его несчастий… Когда мы узнали, что он снова отправился в Крофорд, мы связались с местной полицией. И на этот раз вовремя подоспел Джош…
— Я обыкновенный, не кровожадный человек, — медленно произнесла Клэр, — но думаю, мир был бы лучше без Сэмов Джонсонов.
Алан шутливо погрозил пальцем.
— Осторожнее, защитник! Вы сейчас больше похожи на полицейского, чем на адвоката.
Клэр улыбнулась в ответ, подумав, что с техасским рейнджером, оказывается, совсем легко общаться. Судя по всему, Алан Герти чужд самолюбования и на других не смотрит свысока. Эта черта нравилась ей в людях — и в мужчинах, и в женщинах.
— Вы сказали, что ваша сестра была в подобной ситуации. А теперь с ней все в порядке?