Опасное лето (илл.)
Шрифт:
— Нет, невероятно, — не поверил своим глазам Хемуль. — Это что же — мои узники?! Скорее хватайте их, пока они не сожгли театр.
Муми-мама бросилась к рампе и увидела, как Муми-тролль уронил весло в воду, разворачивая лодку. В замешательстве ее сын пытался грести вторым веслом, но лодка кружилась на одном месте. На корме сидела маленькая худенькая хемулиха с добрым лицом и что-то кричала, но что именно — никто не мог понять.
— Спасайтесь! — закричала Муми-мама. — Спасайтесь! Полиция!
Она не знала, что такое натворил ее сын, но у нее не было ни малейшего сомнения в том, что это был замечательный
— Держите арестантов! — кричал Хемуль. — Они сожгли все таблички в парке и заставили Сторожа светиться.
Зрители сначала немного удивились, но потом сообразили, что пьеса продолжается. Так и не допив кофе, они уселись на край сцены, чтобы досмотреть продолжение.
— Держите их! — в бешенстве кричал Хемуль.
Зрители зааплодировали.
— Погоди-ка, — спокойно остановил Хемуля Снусмумрик. — Здесь какое-то недоразумение. Ведь это я сорвал все таблички. А что, Сторож все еще светится?
Хемуль обернулся и впился глазами в Снусмумрика.
— Подумать только, как подфартило этому Сторожу, — болтал без тени смущения Снусмумрик, приближаясь к рампе. — Никаких тебе счетов за электричество. Теперь он может от себя самого зажигать трубку, а на голове варить яйца всмятку…
Хемуль медленно приближался, широко расставив свои огромные лапы, чтобы схватить Снусмумрика за ворот курточки. Вот он все ближе и ближе, вот он бросается вперед и тут…
Вращающаяся сцена закружилась с невероятной быстротой. Эмма засмеялась, но на этот раз она смеялась не презрительно, а победно и весело.
Все произошло так быстро, что зрителям было трудно уследить за событиями. Все потеряли равновесие и попадали друг на друга; сцена же продолжала вертеться вместе со всеми. А двадцать четыре лесных малыша набросились на Хемуля и вцепились в его полицейский мундир.
Снусмумрик, словно тигр, перепрыгнул рампу и очутился в одной из пустых лодок. Лодочку Муми-тролля опрокинуло набежавшей волной. Фрекен Снорк, Филифьонка и маленькая хемулиха подплыли к театру.
— Браво, браво! Бис! — кричали зрители. Высунув мордочку из воды, Муми-тролль огляделся и поплыл к лодке Снусмумрика.
— Эй, привет! — закричал он и схватился за борт. — Я ужасно рад тебя видеть!
— Привет! Привет! Забирайся-ка в лодку, и увидишь, как надо удирать от полицейских. — И Снусмумрик принялся грести изо всех сил; вода так и бурлила за бортом.
Хемулю наконец удалось спрыгнуть с вращающейся сцены, освободиться от лесных малышей и кричащих «ура» зрителей, которые осыпали его цветами. Ругаясь, он уселся в лодку и пустился вдогонку за Снусмумриком.
Но он опоздал — Снусмумрик исчез в ночи.
— Ах, вот оно что! Наконец-то ты явилась, — сдержанно произнесла Эмма и хмуро посмотрела на мокрую Филифьонку. — Но не думай, что театральный путь усыпан розами!
Тринадцатая
О наказании и вознаграждении
Долгое время Снусмумрик греб, не произнося ни слова. Муми-тролль смотрел на такой привычный силуэт старой шляпы Снусмумрика на фоне ночного неба, на колечки дыма от трубки, которые при полном штиле поднимались прямо вверх. «Теперь все будет хорошо», — думал он.
Возгласы и аплодисменты доносились все слабее и слабее, лишь всплески весел нарушали тишину.
Берега превратились в темную полоску.
Говорить им не хотелось. Ведь спешить теперь было некуда: впереди долгое лето. Они были переполнены впечатлениями. Как много случилось в одну ночь! Неожиданная встреча, побег. С них достаточно, к чему еще разговоры! Лодка, описывая полукруг, направлялась к берегу.
Муми-тролль сразу догадался, что Снусмумрик хочет сбить преследователей со следа. Полицейский свисток Хемуля тревожно разрезал ночь, в ответ ему раздался новый свист.
Когда лодка врезалась в камыши, луна уже взошла.
— Послушай внимательно, что я тебе скажу, — начал Снусмумрик.
— Слушаю, — ответил Муми-тролль, почувствовав, что паруса надуваются ветром новых приключений.
— Вернись назад, забирай всех, кто хочет вернуться домой в Муми-долину, только не надо тащить мебель. Следует поторопиться, пока хемули не выставили сторожей. Уж я-то их знаю. Не задерживайся и ничего не бойся. Белые ночи в июне никогда не бывают опасными.
— Хорошо, — послушно кивнул Муми-тролль.
Он немного подождал, но поскольку Снусмумрик ничего больше не добавил, вылез из лодки и зашагал берегом.
Снусмумрик сел на корму и осторожно выбил пепел из трубки. Потом наклонился и выглянул из-за камышей. Хемуль был отчетливо виден на лунной дорожке. Снусмумрик рассмеялся и начал набивать свою трубку.
Наконец-то вода стала спадать. Медленно выползали на солнечный свет промытые штормом берега и долины. Первыми показались деревья. Они качали макушками и расправляли ветки, проверяя, все ли у них цело. Те, что немного поломались, торопились выпустить новые побеги. Птицы отыскивали свои насиженные гнезда, а выше, на склонах, уже избавившихся от воды, сушилось на траве их промокшее постельное белье.
Как только вода начала спадать, все заторопились домой. День и ночь шли обитатели Муми-долины на веслах и под парусами, а когда вода совсем спала, и пешком возвращались в места, где жили раньше.
Они могли, конечно, отыскать новые, гораздо лучшие места для жилья, но им больше нравились старые обжитые края.
Когда Муми-мама сидела рядом с сыном на корме лодки, она вовсе не думала о мебельном гарнитуре, который Эмма разрешила оставить пока в театре. Она думала о своем саде и беспокоилась, расчистило ли море песчаные дорожки так же аккуратно, как это делала она сама.