Опасное наследство

Кобербёль Лине

– Ладно, – сказал я. – Рискнем!

Мысль о том, чтобы выбраться из Драканы, ворвавшись в дом, казалась просто безумной. Ворваться в дом в пять человеческих ростов высотой! Это же крепость! Я лишь надеялся, что бродяга будет помалкивать. Коли он начнет петь свои заумные стишки, пока мы в доме, я дам ему своими сапогами по башке. Их я подобрал там, наверху, у чурбана, на котором рубят дрова, но еще не надел.

Я повел всех в прачечный подвал, предупредив о ступеньках, так что на этот раз никто не упал. Я слышал

затрудненное дыхание бродяги, но тут ведь ничего не поделаешь – не запретишь же ему дышать.

Осторожно толкнул я дверь поварни. И застыл в оцепенении. Что это еще за звук? Это был совсем не храп поварихи, а нечто другое… Я обшаривал взглядом темную поварню, но не видел ничего, кроме алого отсвета горящих дров. Звук не повторился.

Может, это все-таки повариха? Или, может, я попросту внушил себе это. Мои нервы сильно сдали.

Я нащупал плечо Дины и чуточку сжал его в знак того, что ей нужно подождать, что им всем нужно подождать, пока я не проскользну в поварню. Сестра на миг коснулась моей руки – она поняла. Пальцы ее были ледяными.

Я прокрался на несколько шагов вперед. Я различил перед собой кухонный стол, о который раньше споткнулся. Отсвет огня из-за печной дверцы слабо мерцал на блестящей глазури глиняного блюда, стоявшего на столе. Я снова прислушался, но единственное, что услышал, было слабое сопение бродяги. Мои же собственные босые ноги беззвучно ступали по прохладному каменному полу, а повариха явно перестала храпеть, стало тихо.

«Путь свободен», – подумал я. Но, повернувшись, чтобы дать знак другим, я на что-то наткнулся. На что-то большое и живое.

Я испуганно отпрянул назад и еще раз ударился о кухонный стол. Глиняная посуда задребезжала.

– Тсс! – яростно прозвучал голос того, на кого я наткнулся. – Ты разбудишь ее!

Какой-то запутанный миг я было подумал, что это кто-то из моих спутников. Но никто из них не был ростом с медведя. Ни у одного из них не было такого глубокого и грубого голоса.

А теперь, стоя спиной к печи, я видел лучше и понял: то был солдат-драканарий. Само собой, не в мундире, а в рубашке с короткими рукавами да еще с окороком в одной руке и ножом в другой. Но почему он так зашикал на меня? Почему не заорал и не разбудил весь дом? Он был явно также сбит с толку. Прищурив глаза, он смотрел на меня.

– Послушай-ка, что-то я тебя не узнаю, – сказал он. – Чего ты тут делаешь?

Еще бы он меня узнал! На мне ведь был мундир драканария. Может, ему показалось, будто я тоже тайно охотился за ломтем ветчины. Но долго он не даст себя дурачить, а за дверью в прачечном подвале ждали четверо других, которым уж никак за драканариев не сойти.

Я швырнул один сапог так, что он угодил ему прямо в лицо.

– Како… – начал было он, но больше ничего не успел сказать, потому что я одной рукой схватил его за горло, а другой за запястье.

Мы оба повалились –

я поначалу сверху, но ведь у него был нож, и я не осмеливался ослабить хватку на его шее, ведь позови он на помощь – начнется ад. Он ударил меня окороком, да так, что искры посыпались у меня из глаз, а ему в тот же миг удалось подняться на ноги и сбросить мою руку с горла.

– А-а-а-а! – заорал он.

Но дальше этого не пошло. Прозвучал какой-то чудной звук, словно кто-то ударил в гонг, и тут он снова повалился на меня, ослабевший, будто зарезанная кобыла.

И только когда я увидел Розу и то, что у нее в руках, до меня дошло, что случилось.

– Я ведь говорила, – чуточку запыхавшись, сказала она. – Никогда ведь не знаешь, когда понадобится сковорода!

* * *

Подошла Дина и глянула вниз на поверженного солдата-драканария.

– Это Сандор! – негромко произнесла она. Казалось, будто ей хочется плюнуть в него. – Правая рука Вальдраку. Он помер?

Я притронулся к его шее. Он был теплый, и я заметил, как кровь бьется у него под кожей.

– Нет, – сказал я. – Только обмер!

– Заколи его! – прошипел Тавис. – Пырни его своим ножом!

Я был потрясен. Мальчику было не больше чем… да сколько же ему было? Восемь? Девять? И он хочет заставить меня пырнуть ножом человека! Не знал я, что высокогорцы столь кровожадны. Но, быть может, у Тависа свои причины для этого. Подвал, из которого мы вызволили мальчика, был не самым уютным жильем.

– Мы свяжем его! Принесите веревку из прачечной и… есть тут кладовка или чулан?

– Нет! – сказала Дина, указав на творило в полу. – Тут маленький погреб для фруктов. Там они его сразу не найдут.

Сказано – сделано. Мы связали драканария и запихнули его в погреб, где как раз хватало места лежать вытянувшись во всю длину. Я вбил ему сморщенное яблоко в рот и крепко-накрепко перевязал плод одним из его собственных носков. Тавис тоже схватил яблоко и жадно вонзил в него зубы. Может, они вообще не кормили его досыта в том подвале? Пожалуй, неудивительно, что он так жаждал мести.

На дворе уже начали петь птицы, а небо за окнами поварни чуть посветлело и не было по-ночному кромешно черным. Нам надо поторопиться!

– Возьмите ветчину с собой! – прошептал я. – Нам понадобится еда, пока будем добираться домой.

Я открыл дверь на лестничную клетку. И передо мной предстала девочка, краше которой я в жизни не видел.

Волосы ее были черны, как ночь, а блестели, будто шелк. Глаза темные и все же сверкающие, словно звезды. Лицо ее было таким прекрасным, что почти казалось, будто оно нарисовано, живым оно попросту быть не могло.

Она стояла с золотым подсвечником в руках, с накинутым на плечи чем-то вроде плаща, сверкающего сине-зеленым, с вышитыми на воротничке золотыми и зелеными драконами.