Опасное наваждение
Шрифт:
– Пожалуйста, постарайся уговорить Давида прийти завтра к нам на бал, – сказала мне Элиза. – Ты знаешь, что его отец – губернатор Массачусетса? Гарт с ним хорошо знаком. Он даже некоторое время изучал право, Давид, я имею в виду, но бросил его ради музыки. Настоящая богема!
– Боже мой, мадам! – сказала я в изумлении. – Вы за один вечер узнали о Давиде Тэтчере больше, чем я за два года!
Вчера я затащила Давида к Мак-Клелландам на обед, и Элиза сразу прибрала его к рукам.
Элиза придвинулась ко мне ближе и прошептала:
– Мне
– Мама, ты просто неисправима, – сказал Стивен. – Перестань сводничать.
– С какой стати мне перестать? Я ведь свела вас с Рони, правда?
– Если ты имеешь в виду ту маленькую хитрость с бутылкой шампанского…
– Я имею в виду, что, когда ты вернулся в Новый Орлеан и узнал, что Рони здесь, ты не мог решиться съездить к ней. Так ведь? И тогда я попросила тебя поехать и поговорить с ней о Габриэль и Борисе. И ты поехал, вот так! – Она победно взглянула на сына.
– Стивен, это правда? – Я с улыбкой обернулась к Стивену. – Ты боялся приехать навестить меня?
Он усмехнулся.
– Ты так решительно уехала от меня во Франции, помнишь? Говорила что-то про собственные крылья. А как у тебя с крыльями сейчас? Ведь я вот-вот схвачу их, и ты, кажется, не возражаешь.
– Нет, не возражаю. Мне даже приятно.
Он положил руки мне на плечи, и я прижалась щекой к одной из них.
Это был такой счастливый вечер. У меня снова появилась семья. Меня любили. Мне были рады. Теперь все будет хорошо, я была уверена в этом.
После кофе Элиза уговорила Габриэль сесть за пианино, и мы все стали распевать рождественские песни. У Стивена оказался прекрасный баритон. Мы с ним так хорошо звучали вместе, что все присутствующие зааплодировали нашему исполнению «En Flambeau, Jeannette, Isabelle» – одной из любимых французских рождественских песен Элизы Мак-Клелланд. После этого мы со Стивеном отделились от остальных. Держась за руки, мы стояли рядом перед камином.
– Все так рады за нас. Ты счастлива, Рони? – тихо спросил он.
Снаружи раздался стук лошадиных копыт.
– Кто бы это мог быть в рождественский вечер? – удивился Шон.
Он, должно быть, выглянул в окно, потому что вдруг крикнул что-то нечленораздельное и вылетел из комнаты.
– Я так счастлива, что мне хочется плакать, – сказала я Стивену. – Снова обрести семью! Какая чудесная вещь – любовь.
– Ты купил ему новую лошадь? – спросила Элиза Гарта.
– Нет. Вот уж чего ему сейчас совсем не нужно. Может, это ты?..
– Вы не поверите! – раздался от дверей крик Шона. – Посмотрите! Только посмотрите, кто здесь!
Стивен с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и крепко сжал мою ладонь. Его лицо напряглось. Я услышала звук неуверенных шагов и постукивание трости. У меня перехватило дыхание. Мне даже не нужно было оборачиваться. Я знала, кто пришел.
– Сет! – взвизгнула Габриэль. – О Сет!
Я была рада возникшей суматохе. Все столпились вокруг
Потом Сет огляделся и увидел нас. На мгновение его и мои глаза встретились, и я почувствовала, что время повернуло вспять. На меня нахлынули воспоминания. Воспоминания затопили мой мозг и душу, словно отравляющий газ, они обволокли меня и унесли прочь из гостиной в Новом Орлеане в другое время и в другой мир, где Сет и я были заключенными в тюрьме страсти.
Под его взглядом я снова почувствовала себя раздетой догола. Я была уверена, что он читает мои самые сокровенные мысли и самые потаенные мечты. Целый хор «нет!» громыхал у меня в голове. Я должна была сразу понять: он почувствует, что мне снова выпало счастье, и примчится хоть с края света, чтобы отнять его у меня. Я хотела закричать, выплеснуть на него весь свой гнев и все проклятия.
Но я не закричала. Я непринужденно улыбнулась и сказала: – Ты представишь меня своему гостю, Стивен?
Я увидела, как брови Сета чуть приподнялись. Лицо его похудело, черты стали жестче. Он был чисто выбрит, без усов, которые отращивал в Европе. В волосах прибавилось седины. А глаза – у него были глаза, как у Стивена. И такая же линия подбородка. Даже форма носа была одинакова. Мне всегда казалось, что я знаю Стивена очень давно. Конечно, я ведь знала его противоположность. Они были, как две стороны одной монеты: один белокурый, другой темноволосый, один добрый, другой жестокий. Свет и тень. Добро и зло.
Он скользнул по мне оценивающим взглядом, затем улыбнулся и приблизился к нам.
– Добро пожаловать домой, Сет, – сказал Стивен, и я с удивлением услышала в его голосе эхо своих собственных чувств. – Рони, это мой младший брат Сет. Сет, это моя невеста Рони, баронесса Равенсфельд.
Я протянула руку:
– Здравствуйте, мсье.
Что он сделает? Что скажет? Он сейчас сорвет с меня маску, я была в этом уверена. Он все испортит.
– Это честь и удовольствие для меня, баронесса, – ответил Сет, поднес мою руку к губам и поцеловал. Слишком долгий поцелуй. Я выдернула ладонь, как только почувствовала, что он чуть расслабил пальцы. – Невеста? Что ж, поздравляю. И когда же произойдет счастливое событие? Я бы хотел приехать на свадьбу.
Он не собирался разоблачать меня. Во всяком случае, не сейчас. Значит, у меня есть немного времени, маленькая передышка.
– Мы пока не назначили день свадьбы, – сказал Стивен. – И не делали публичного объявления. Но я думаю, тебе стоит знать.
– Я тронут, – сказал Сет и с усмешкой склонил голову.
Воздух между ними был буквально наэлектризован, и я не могла понять почему. Внезапно я заметила, что пока между братьями шел разговор, все в комнате замолчали и, не сводя с нас глаз, ждали. Но чего?