Опасное положение
Шрифт:
– По-моему, вы напали на след.
– Я? Вы же сообразили про Аниту и Денби-старшего.
– И это интересно, если слухи про ее младшего сына – правда. Но у меня не выходят из головы ваши слова про последнее увлечение Джастина. История Аниты Беннетт и Дейла Денби уже двадцать лет как закончилась. Самым ощутимым ударом для Джастина и Либби стала именно интрижка с Кэтрин Чепмен.
– О которой Либби узнала примерно полгода назад, – возразила Тесса.
– Потому что один из друзей Джастина решил его выдать, – вставил Уайетт.
– Но не
– Может, Лопес ошибается насчет наивности Либби. Может, она взглянула на брачный договор, навела кое-какие справки и поняла, что развод грозит ей финансовой катастрофой.
– И организовала похищение собственной семьи? – спросила Тесса, потеряв нить рассуждения.
– Нет, я не говорю, что интрижка стала прямой причиной похищения. Однако горький осадок после нее вполне мог косвенно спровоцировать пятничное событие.
– Как? – отозвалась Тесса, уже подходя к машине.
– Ну, возьмем того же Лопеса, первого помощника Джастина, который взглянул на босса новыми глазами. Добавим к его личной обиде недовольство направлением компании, и…
– Еще есть Анита Беннетт, – подхватила Тесса, – которая когда-то залезла в постель к боссу и, если верить слухам, родила ему сына. При этом осталась ни с чем. Теперь Джастин ведет себя как его отец. Возможно, бередит старые раны и наносит новые.
– А Либби накачивается викодином, чтобы заглушить боль. А то и вообще пускается во все тяжкие. – Уайетт скользнул на пассажирское сиденье, показывая Тессе полицейский журнал. – Пока вы с Лопесом выделывали последние па, я ознакомился с содержимым бака у гаража Денби. Предмет номер тридцать шесть. Выброшен максимум два дня назад, судя по графику вывоза мусора.
Тесса посмотрела там, куда Уайетт ткнул пальцем.
– Тест на беременность? Положительный домашний тест на беременность?
– Ага. Интересно, знает ли Джастин Денби, что снова станет отцом? И он ли?
Глава 26
Неужели я вышла замуж за сексиста и женоненавистника? Если вдуматься, вся наша совместная жизнь тому подтверждение. Однако он вырастил прекрасную пятнадцатилетнюю дочь, которую лично научил стрелять в корпус мишени без промахов. Более того, с самого ее детства он только и говорил о том, что когда-нибудь Эшлин возглавит семейный бизнес. Сына он уже и не ждал. Дочь показалась ему совершенством, едва он взял малышку на руки.
Нас я всегда воспринимала как соратников, чьи интересы удачно вписались в традиционные роли. Муж любит работать и чувствует себя на коне, только когда ведет заказы на миллионы долларов. Я с удовольствием занимаюсь домом, воспитываю ребенка и создаю семейную атмосферу.
Никогда я не считала свою роль второстепенной, а Джастина – ведущей. По крайней мере, еще полгода назад. Но даже тогда я не полагала себя слабой половиной. Скорее неудачницей. Ведь если моим делом была забота о семье, то я его завалила, раз муж
Конечно, в глубине души я понимаю, что в самом начале Джастину импонировала моя независимость. Только спустя восемнадцать лет от нее почти ничего не осталось.
Есть мужчины, которых тянет к сильным женщинам. Однако, завоевав нас, они не знают, что делать дальше.
Джастин, настоящий мужчина, заполучил сильную женщину и обрек себя на вечные сомнения. И если я снисходительна к нему, значит, сексизм следовало бы приписывать мне самой. Потому что в свете семейной истории его измена меня не удивляла. Было стыдно за то, что я не догадалась раньше. И обидно: ведь я-то ждала другого. Вообразила, что со своей неординарностью, красотой и умом удержу Джастина навсегда.
Любовь – это риск.
Я пошла на него и обожглась.
Однажды моя дочь тоже рискнет. И я не решусь направить ее на легкий путь. Потому что есть женщины, которых тянет к настоящим мужчинам. Однако, завоевав их, мы иногда не знаем, что делать дальше.
Джастин заявил, что понял, как быть с Зедом. Он его убедит, и нас выкупят отсюда уже к вечеру. Но от этой задумки нам с Эшлин пришлось его отговорить. Мы уже пробовали отвечать агрессией, держать оборону и даже поднимали мятеж. Кроме ударов током и травм, такие меры пока ничего не дали.
Если Зед и его сообщники когда-то служили, насилие было их коньком.
Здесь требовался другой подход. Что-то, выходящее за рамки мышления альфа-самцов. У меня появилось несколько идей, которые Эшлин поддержала. Джастин был измотан, и мы потихоньку склонили его на свою сторону. От одной из нас он еще мог отмахнуться, но под напором обеих не устоял.
На основе моей идеи мы разработали план. Действовать решили вместе. Наш первый семейный проект за последние полгода – теперь, когда слишком многое стояло на кону. Я верила, что мы можем одержать верх.
Осталось дождаться момента. Самое тяжелое.
Мы сели: Эшлин на верхних нарах, я и Джастин – на нижних. Первый закон психологической борьбы: тот, кто начал диалог, по определению сдал позиции. Мы не могли себе этого позволить.
Поэтому терпели.
Между тем у меня возобновились дрожь и головная боль, перемежаемые мучительными спазмами желудка. Выматывающее чувство усталости тоже вернулось. Похоже, таблетки, которые Радар принес ночью, переставали действовать, уступая место ломке.
Я могла бы признаться Джастину. Объяснить, что меня утешало последние месяцы. Какой «замечательной» супругой и матерью я оказалась.
Но опять же, тот, кто начинает диалог, по определению сдает позиции.
Поэтому я прикусила язык.
Ощущение времени притупилось. За окном светило солнце. Внутри не гасли люминесцентные лампы. Утро… Раннее, позднее?
Наконец мы услышали шаги. Ровные и спокойные. Я непроизвольно затаила дыхание и сжала кулаки. Эшлин сгруппировалась в полуприседе на дальнем конце своих нар…