Опасное сходство
Шрифт:
– На вот, попей чайку горячего. – Тетя Шура протянула ему кружку с дымящимся чаем. За спиной она прятала термос и пакетик с едой.
Сережа сделал несколько глотков и обхватил кружку руками, грелся. Ночью он почти не спал. Вначале он услышал, как кто-то пытался открыть дверь, и тут же залаяла Найда. Послышались быстро удаляющиеся шаги. Ему стало страшно. Хорошо, что собака была рядом. Но остаток ночи он не спал, все прислушивался, а в половине шестого постучала Катя. Он опять пошел к церкви, хотя накануне решил больше этого не делать.
– Ну вот, а ты боялся. Мамка придет, а сын столько денег заработал.
Сережа обрадовался и не стал говорить Кате, что он плохо себя чувствует. После вчерашнего сидения у церкви он еле доплелся до дома, болели ноги и спина, и во всем теле ощущалась усталость. Ничего, он еще сегодня заработает, купит маме мед, он слышал, что мед очень полезен, и еще купит ананас, он давно хотел его попробовать, и они вместе с мамой и Катей его съедят. Утром на глаза опять попалась визитка Беляева, он подумал и положил ее в карман.
Сегодня было холодно и дождливо, Сережа замерз и очень хотелось прилечь, но не жаловался, решил потерпеть, но к вечеру стало совсем плохо. Видимо, на какое-то мгновение он потерял сознание, потом слышал, как хлопотала вокруг него тетя Шура, откуда-то появился высокий мужчина почему-то в черном платье и рыжей бородой. Он осторожно взял его на руки и отнес в тепло.
– Скорую надо вызвать, и позвонить родным. У него есть родные? Зачем же вы взяли с собой больного мальчика? Где, говорите мать, в больнице? Посмотрите, что там выпало из кармана? Ну вот, карточка с телефоном. Я сам позвоню и позабочусь о нем. Продиктуйте его адрес. Клавдия Ивановна, запишите.
Сереже казалось, что он весь окутан липкой ватой, и что вата забилась ему в уши, и в глаза, и склеила язык. Он не мог пошевельнуться, слышал голоса, которые звучали как бы издалека. Он попытался поднять руку и не смог, только тихо застонал.
– Эту компанию надо срочно покупать, она на грани разорения.
– Володя, а ты уверен, что нам это выгодно? – И тут же шутливо поднял руки в ответ на гневный взгляд друга. – Все, все, сдаюсь. Раз сам Беляев принял решение, значит, сделка выгодная.
Они сидели в ресторане вдвоем, куда зашли после совещания.
– А помнишь, – начал задумчиво Марат, – мы с тобой вот так же сидели в кабаке и обмывали нашу первую удачную сделку?
– Конечно, помню. Сколько лет нам тогда было? Ты уже был на Томке женат, и у вас родилась Гуля.
– А ты все за девушками гонялся…. Прошло, наверное, лет двадцать пять. Черт! А кажется совсем недавно. Ну, давай выпьем за удачу и за все хорошее
Они чокнулись, и в это время у Беляева зазвонил телефон, он посмотрел на экран – номер незнакомый, пожал плечами и хотел выключить, но потом решил все-таки ответить
– Да? Кто это? Кто?! Вы, наверное, ошиблись…. Да, это я. Какой еще мальчик? Не знаю я ника…. Стойте! Как его зовут? Сережа? Я
– Я могу чем-то помочь?
– Пока не знаю, потом позвоню.
Николай Васильевич попытался выяснить причину волнения шефа, но тот только рукой махнул и велел ехать быстрее. А как быстрее, когда сплошные пробки? Интересно, чего ему в церкви понадобилось? Насколько он помнил, Беляев никогда набожным не был и церковь не посещал. Как назло, на Ярославке на съезде с кольца, в результате столкновения двух машин, образовался приличный затор. Николай Васильевич кое-как протиснулся в правый ряд и нагло вклинился перед «Мерседесом». Тот яростно сигналил и что-то орал
– Эх, зря мы охрану не взяли. Сейчас бы вмиг его оттеснили и не вякнул бы. Но ничего, мы и без охраны прорвемся. Тут до «Перекрестка» только толкучка, а потом быстро поедем. Ну вот, что я говорил?
Машина вылетела из толчеи и помчалась по шоссе. Вот и поворот на эстакаду на Мытищи. Съехав с моста, машина остановилась
– Что случилось?
– Дорогу надо спросить, так вернее будет. Я быстро
Николай Васильевич подбежал к припаркованному грузовику. Водитель грузовика, свесившись из кабины показал прямо и налево.
– Ну вот, здесь близко будет. – Пристегнулся Николай Васильевич и нажал на газ.
Беляев велел поставить машину у входа, увидел машину «скорой помощи», подумал и позвал Николая Васильевича с собой. Они прошли в небольшой домик, стоявший в глубине сада, окружавшего церковь.
– Что с ним? – Он обратился к пожилой врачихе
– Похоже, сердце. Я сделала укол, сейчас очнется.
– А где его мать?
– Понятия не имею
– Простите, – к ним подошел батюшка, – это я вам звонил. Вы кем приходитесь мальчику?
Беляев смешался, не зная, как представиться
– Друг семьи, – наконец, подобрал ответ. – Дело в том, что они переехали, и я их потерял и никак не мог найти.
– Мне сказали, что матушка его сейчас в больнице лежит
– Час от часу не легче. А как же Сережа? С кем он?
– Он тут был с одной женщиной. Они у храма милостыню просили. Сейчас ее позовут, она вам объяснит все.
– Милостыню? – Беляев в растерянности оглянулся на Николая Васильевича. – Ничего не понимаю. Какую милостыню?
– Вот эта женщина, что с ним рядом сидела
– Объясните, что здесь происходит? Почему Сережа просил милостыню?
– А вы что же думаете? Их задаром кормить должны? Мать его в больнице, когда выйдет – неизвестно, а его соседи из жалости кормят. Меня упросили вот с собой взять, а я по доброте душевной согласилась. Откуда ж я знала, что он больной такой?
Николай Васильевич заметил, как у Беляева заходили желваки. Разволновался мужик. Ну, еще бы, такое услышать.
– Владимир Анатольевич, смотрите, он в себя пришел.