Опасное сходство
Шрифт:
— Почему?
— Тому много причин. Тетушка очень обрадовалась мне и уговорила продлить визу, и я подумала: это судьба. Потом я начала работать референтом директора крупной компании, и Рой, мой начальник, очень ценил меня.
При этих воспоминаниях слабая улыбка тронула губы Селин, и Рене нахмурился. Его переполняла зависть и гнев, что она спала с братом, родила ему ребенка. Рене хотелось кричать от отчаяния и крушить все вокруг. А эта женщина еще может безмятежно улыбаться, говоря о бывшем начальнике! Может, он тоже был ее любовником? Рене злобно скрипнул
— Как трогательно! Он что, тоже состоял у тебя в любовниках?
— Как ты можешь такое говорить?!
— Имею полное право. — Рене еле сдерживался, чтобы не ударить ее. — Я взял тебя на работу, просто потому что ты мне приглянулась, а кого получил? Женщину, которая была любовницей моего брата и имеет от него ребенка, которая переспала со мной и, несомненно, готова преподнести еще массу сюрпризов.
— У меня больше нет от тебя никаких секретов. Я знаю, что ты думаешь… ты чувствуешь, что…
— Что же я, по-твоему, думаю и чувствую?
— Ты обозлен и разочарован…
Это еще мягко сказано! — саркастически прокомментировал про себя Рене. Он и сам не мог сейчас сформулировать свои эмоции.
— С твоим братом я познакомилась, когда работала у Роя. — Селин откинулась в кресле и прикрыла глаза. — Надо сказать, что поначалу я… сильно увлеклась им. Это был не самый лучший период моей жизни, я только начала приходить в себя после смерти мамы, и Дэн очень способствовал этому. Он всегда бывал весел, жил одним днем — как раз то, чего мне отчаянно не хватало в то время. — Селин из-под опущенных ресниц взглянула на Рене. Тот сидел очень прямо, не двигаясь, ни одним мускулом лица не выдавая своих чувств. — Мы начали встречаться, и в первое время мне все это нравилось — спортивные машины, экзотические друзья, ночные дискотеки…
Рене слушал ее вполуха. Обмолвки «поначалу» и «в первое время» чуть улучшили его настроение: значит, дальше у них с Дэном роман развивался не так блестяще. На самом деле Рене думал о том, как Селин была в постели с Дэном, как хитро провела его самого. Он с горечью осознавал, что, несмотря ни на что, любит эту женщину.
— А что ты думаешь о своем брате? — осторожно поинтересовалась Селин.
Иногда у нее закрадывались сомнения, что, может быть, она была несправедлива к Дэну. Может быть, все дело в ней? Только с ней он становился монстром?
— Я всегда считал его диким, бесцеремонным, способным на любые выходки. Удивляюсь, что такой человек мог прийтись тебе по сердцу. Неужели тебе нравилось постоянно ощущать себя на острие ножа?
— Какое-то время — да, нравилось.
— Ты постоянно говоришь «поначалу», «какое-то время». Поясни, что это значит. — Рене задумчиво посмотрел на Селин и, встав, снова стал мерить комнату шагами, словно тигр в клетке.
— Это значит, что через несколько месяцев знакомства я… увидела другого Дэна, то есть оборотную сторону медали.
Рене остановился перед Селин.
— И какой оказалась эта оборотная сторона?
— Ты поддерживал с ним связь? — задала она встречный
— Да, мы обменивались рождественскими открытками. — Губы Рене скривились в горькой усмешке. — Мои попытки общаться с братом закончились… лет в шестнадцать. После этого мы стали практически чужими друг другу.
— Тогда ты, наверное, не знаешь, что Дэн…
— Баловался наркотиками? Конечно, знаю. Эта и явилось одной из причин, почему его отправили во Францию, дав возможность начать с чистого листа. Я пытался убедить Дэна, что он ломает свою жизнь, но, как я уже сказал, мы перестали общаться с братом еще в юности. Я узнавал о нем лишь со слов нашего отца, который постоянно справлялся о Дэне у наших общих знакомых в Париже. Полагаю, ваш бурный роман скоро закончился?
— Не совсем…
Теперь, когда дело дошло до ее личной жизни, Селин стало трудно продолжать рассказ. Еще живы были воспоминания, еще не утихла боль от пережитого.
— Что же было дальше?
— Мне не хотелось бы об этом рассказывать, — выдавила Селин.
— Почему?
— Это неважно.
— Нет, очень даже важно.
— Зачем? Какое тебе дело до подробностей нашей с ним личной жизни?
Рене снова разозлился и скрипнул зубами.
— Ты последняя, кто знал моего брата, и мне хочется понять; чем он жил, о чем думал перед гибелью.
— Боюсь, здесь я ничем не могу тебе помочь, — тихо сказала Селин и залилась краской. — Я хочу знать, как мы… выйдем из создавшейся ситуации.
Рене заговорил ледяным тоном:
— Ты уволена, это первое. Второе: я не собираюсь оказывать своей племяннице никакой финансовой поддержки на расстоянии. Только лично, под моей опекой.
— Но я ничего не прошу.
— Тебе и не надо просить. Что бы ты там ни говорила о своих намерениях, собиралась ты или нет предъявлять мне дочь, думаю, ты все же ожидала денежной компенсации за потерю работы.
Селин изумленно смотрела на него. Рене выгоняет ее с работы, и, наверное, это правильно в данной ситуации, но она не позволит унижать себя, став материально зависимой от него, и жить в постоянном страхе за свое будущее.
— Я могу обойтись без твоих денег! — гневно выпалила Селин. — Кстати, твой брат никогда не помогал мне материально, и все эти годы я как-то обходилась, и теперь обойдусь, нам с Энни не привыкать. — Селин почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы, и часто заморгала.
— Брось сантименты, это тебе совсем не идет. — Рене провел пальцем по столу, будто проверяя наличие пыли. — Я предлагаю следующее решение. Раз так случилось, что я обрел племянницу, которая имеет полное право носить нашу фамилию, я беру на себя всю ответственность за нее. Это значит, что я должен не только давать на нее деньги, но и уделять ей время. И, пожалуйста, — Рене жестом остановил Селин, которая собиралась что-то возразить, — пощади мою гордость и постарайся все правильно понять. Я предлагаю следующее. Поскольку моя племянница наследует нашу фамилию, это касается, соответственно, и тебя. Предлагаю тебе выйти за меня замуж.