Опасное соседство
Шрифт:
В ответ на свое предложение я заслужил такой усталый взгляд от командира партизан, что понял: этот вопрос нам тоже придётся решать самим.
— Я знаю… — заметил Дойч, и все уставились на него. — Используем добровольцев и отвлекающий манёвр. Выбираем добровольцев, каждому вручаем по письму от нас к руководству Обители, что так мол и так, скоро приплывут подкрепления вышронцев и возьмут город, и надо вам уходить. Мы, основными силами, предпринимаем ложную атаку на осаждающих — они стягивают силы к месту боя, а добровольцы пытаются прорваться в крепость. Нужно всего-то человек двадцать или тридцать — сколько наберётся…
— Один точно наберётся. Это буду я… — мрачно буркнул Стёпа.
— Уверен,
— Мне тоже! — кивнул Борборыч. — Степан?
— Да мне уже всё равно… — ответил тот и неожиданно улыбнулся. — Но всё лучше так, чем по лесам прятаться.
И да, всё было плохо!.. Доброволец нашёлся только один — сам Стёпа. Стоило нам с планом хоть к кому-нибудь подвалить — и люди просто крутили у виска пальцем, показывая, что они о нас думают. Пришлось применить административный ресурс и репрессивный аппарат. В качестве админресурса выступал Степан с мешком, набитым камешками — тридцать из них имели особые отметки. В качестве репрессивного аппарата выступали Нагибатор и я.
Под давлением обстоятельств и руководства, смелые северные партизаны тянули жребий — и радостно убегали, если камушек был пустой. Те же, кому выпала честь спасать «други своя» — начинали ныть, придумывать на ходу заболевания опорно-двигательного и вообще указывать на свою полную немощность. Воевать никто не хотел, в рабство к ящерам никто не хотел, спасать других никто не хотел…
Нет, конечно, были и те, кто не увиливал — и, если честно, таких было не меньше половины. Но просто лучше всего запоминались те, кто устраивал сейчас концерт. И самое обидное, что именно таких ни в коем случае нельзя было освободить от почётной обязанности — потому что тогда все увидели бы, что истерики и жалобы и вправду помогают.
Так что «добровольцы» были принудительно набраны, план обкатан — и теперь нам предстояло лишь его реализовать.
Глава 6. Позволь моим людям уйти
От лагеря до Обители было два дня пути. И путь этот оказался на удивление сложным. Пять сотен человек сложно скрыть даже в теории. А уж на практике… Обмазанные грязью и зелёным соком листьев, мы шли медленно, выбирая самые густые заросли джунглей. Обителевцы, непривычные к подобным действам, роптали, но всякий раз затыкались под грозными взглядами ударников.
Людей мы кое-как и с грехом пополам вооружили, распотрошив все запасы, которые были. Во всяком случае, все были вооружены хоть чем-то приличным. Кому досталось копьё с бронзовым или железным наконечником, кому — топорик, кому — дубина или булава… Что-то пришлось организовывать прямо на месте в день перед отправлением, а что-то удалось доделать лишь на привалах.
В общем, были наши воины почти голыми, зато зубастыми. Единственным стоящим отрядом были ударники, но даже мы не могли похвастаться достаточной выучкой, чтобы противостоять вышронцам. Эти твари действительно умели воевать — и делали это с удовольствием, особенно когда смерть не окончательна.
Однако, к моему удивлению, мы всё-таки дошли до Обители незамеченными. То ли вышронцы совсем расслабились, то ли мы превзошли сами себя — кто знает? К вечеру второго дня я, Борборыч, Дойч, Барэл и Стёпа остановились на границе леса и смотрели на город, так долго бывший нашим врагом. И да, он был красив. Действительно красив — правда, большая часть его красоты теперь пребывала в руинах.
Так называемый внутренний город был сложен из белого камня — и с той же цветастой кровлей, что и в Тукане. Я даже не выдержал и поинтересовался у Стёпы, откуда они такую красоту достали. Оказалось, что добычу проводили на западе от Обители, где были Цветные горы. Камень был
Внутренний город располагался на холме, недалеко от берега моря. И не так давно его окружал город внешний — собранный из кирпича-сырца, с улицами, замощёнными досками, с многочисленными колодцами и площадями. Теперь всё это представляло из себя местами обгорелую, а местами заваленную кусками битой глины местность, в которой укрывались вышронцы, державшие осаду.
Ящеры грамотно обложили белокаменную крепость. Разбившись на отряды в пару десятков бойцов, они окружили холм так, чтобы между их лагерями муха не проскочила незамеченной (для чего даже убрали часть руин собственными чешуйчатыми руками). В отдалении вышронцы поставили десяток орудий, которые в течение дня регулярно посылали в стену, в один и тот же участок, камни. Стена держалась, покрываясь трещинами — и обещала выдержать ещё всего два-три дня.
Так на так выходило, что Обители осталось совсем недолго. Будь я там, внутри, уже давно попытался бы пойти на прорыв. Но шансов на успех у осаждённых было мало. Медь — слишком мягкий металл для войны с закованным в броню противником. А у вышронцев броня была отличная, продуманная… Сразу было видно, что их мастера знали, что и как делать. Мест, где можно было добраться до тела врага, не защищённого сталью или плотной кожей с металлическими или костяными вставками — было откровенно мало.
Зато радовало, что решашиархнутых вышронцев в осаде было всего десять. Все остальные — пехота. И вот пехота и вооружена была похуже, и выглядела менее устрашающей. Щит, короткий бердыш с широким наконечником, кожаная броня — вот и всё богатство. Правда, бердыш, похоже, мог превратиться в короткий кривой клинок, но явно не с такой лёгкостью, как у всадников.
Были у пехоты и луки — и вот это уже было неприятно. Уверен, что стрелять они из них умеют, раз таскают за собой. У моих ударников тоже самострелы имелись, но с учётом скорости их перезарядки — это было оружие на один раз. Среди партизан из Обители тоже были лучники — десятков семь. Но они со своими деревянными стрелами погоды в таком бою не сделают…
И да, нас было раза в два больше, чем врагов — и нападать мы решили не на всех сразу, а только на часть лагерей. Но вышронцы — враг умелый и организованный, способный преподносить сюрпризы и устраивать каверзы. Я не думаю, что в игру попали вышронцы, умеющие нормально, по их меркам, воевать — скорее всего, понабрали, как всегда, всякий сброд. Зато это средневековый сброд, который, как минимум, понимает, что и как правильно делать надо. Так что они «не умеют» воевать гораздо лучше, чем это «не умеем» мы, избалованные дети двадцать первого века. Всё-таки окружение заметно влияет на навыки…
А теперь, учитывая все эти факторы, Филипп Львович, сядь и придумай разумный план!..
— Нападать будем вдоль берега моря, — сказал Борборыч. — По-тупому: выходим и строимся. А когда они стягиваются туда — мы быстро уходим.
Всё, Филипп Львович, вы можете отдыхать: план уже придуман!..
— Всех добровольцев распределим полукругом, — продолжал рейд-лидер. — Но побегут они только по сигналу… Какому?
— Вы уходите — а мы бежим! — предложил Степан.
— Хороший вариант… — кивнул Борборыч. — Ну что, не будем тянуть кота за причинные места? Мы смещаемся к пляжу, а ты, Стёпа и добровольцы — распределяйтесь. Помните, ваша задача — доставить письмо любой ценой. Завтра мы начнём атаку вон с того места. И либо в Обители получат сообщение, и мы поможем им уйти… Либо не получат, и мы тут все и сольёмся.