Опасное сотрудничество
Шрифт:
— Чертовски хотел бы увидеть, как ты попробуешь, — раздался знакомый голос с тихим, раздраженным рычанием. Он сильно вздрогнул и скатился с меня на четвереньки, тяжело дыша. Я с трудом поднялась на колени и вдохнула воздух в легкие. Когда я снова могла говорить, то использовала одно из его любимых проклятий:
— Стокер, скажи пожалуйста, что, во имя чертова Иисуса, ты делаешь?
— Возвращаюсь в замок, очевидно, — он поднялся на ноги. — Пока ты не решила напасть на меня. Вероника, в самом деле, что на тебя нашло?
— Думала,
— Кому? — потребовал он. — Я понятия не имел, что ты здесь. Эта ужасная мгла все скрывает.
— Я слышала тебя достаточно ясно, — возразила я. Я была взволнована, столкнувшись с ним так неожиданно. Мы оставили наши отношения настолько в плохом состоянии, что я едва могла предвидеть сердечный разговор, и это меня раздражало. — Почему ты вернулся один? Я думала, что компания джентльменов отправилась в гранд-тур по острову.
— Да, но сколько можно любоваться каменными глыбами, пока карьер не начнет утомлять?! Я решил исследовать деревню вместо этого. Выпил пинту с трактирщиком — хозяином гостиницы. Потом кузнец, его ученик и фермеры пришли немного отдохнуть.
— Хозяин гостиницы? Полагаю, ты имеешь в виду Матушку Нэнс? Она могла бы предупредить меня, что ты скрывался в деревне. Ты, должно быть, пират, о котором мне рассказал ее внук, — добавила я, глядя на его глаз с повязкой.
— Ах, юный Питер. Этот мальчик далеко пойдет. У него естественные инстинкты преступника. Он шантажировал меня, чтобы я научил его пользоваться мечом.
— Слышала. Не знаю, почему ты решил познакомиться с местными жителями. Разве что… — я позволила своему голосу замолчать.
— Разве что? — подсказал он.
— Разве что тебе интересно узнать об исчезновении Розамунды Ромилли, и ты решил задать несколько вопросов.
— Конечно, нет, — решительно отрекся он.
Я обернулась к нему.
— Лжец! Поклянись мне самым дорогим на свете, что ее имя не всплыло в разговоре. Поклянись Гексли, — приказала я.
— Ради бога, ты танцуешь вокруг как стрекоза. Конечно, все так и было, — продолжал он ровным голосом. — Исчезновение Розамунды было чудом девяти дней. Самое интересное, что произошло здесь за три столетия, но никто ничего не знает. Никто ничего не видел. И существует столько версий того, что с ней произошло, сколько людей на этом острове.
Я встала перед ним, заставляя его остановиться, и вскинула подбородок.
— Стокер. Удовлетвори мое любопытство.
Он тяжело вздохнул.
— Вероника, ты когда-нибудь разговаривала с корнишманом? Настоящим? Более трех минут подряд? Они самые суеверные люди на Британских островах, и это что-то говорит. На каждого парня, который предлагает ей сбежать с любовником или броситься с утеса, есть еще пять, которые утверждают, что ее похитили пикси, русалки, ведьмаки или, возможно, просто великан.
Я моргнула.
— Великан?
— Корнуэльцы
— Смею ли я спросить о ведьмаках?
Стокер сложил руки на груди.
— Около двух футов ростом с синей кожей и острыми ушами, любят строить свои дома под землей. Что-то вроде ирландских лепреконов из того, что я узнал. Только человек не должен у них просить много, потому что они очень вспыльчивы и злы.
— Судя по описанию, как раз такие парни убегают с невестой в день ее свадьбы.
— Вероника, во имя семи кругов ада, поклянись, что не рассматриваешь всерьез гипотезу о ведьмаках, похитивших Розамунду Ромилли.
Я поморщилась.
— Разумеется, нет. Но то, во что верят окружающие люди, почти так же важно, как и то, что произошло на самом деле. Очень часто золотые самородки истины можно найти в самых глубоких водах.
— Это ужасная аналогия. Начнем с того, что золото обычно находится на мелководье, — возмутился он.
Я подняла руку.
— Никаких лекций по металлургической геологии, прошу тебя. Кроме того, я не сомневаюсь, что они отлично посмеялись на твой счет. Держу пари, что разыграть туриста — хорошо зарекомендовавший себя вид спорта в этой части мира.
— Конечно, так и есть, — ответил он с неожиданно довольным видом. — Вот почему я оставался достаточно долго, чтобы купить каждому пинту пива и вытащить хотя бы немного зерен пшеничной правды из соломы сплетен. — Он посмотрел на меня озорным взглядом.
— Очень хорошо, — едко похвалила я. — Твоя лучшая метафора. Скажи мне, какие зерна правды ты открыл?
Стокер пожал плечами.
— Очень мало для всех этих неприятностей. Не считая пикси и ведьмаков…
— И великанов, — добавила я.
— И великанов, — он кивнул, — кажется, есть только две возможности.
— Смерть или побег, — догадалась я.
— Верно. Если Розамунда сбежала, как и при каких обстоятельствах? Была ли она похищена? Бежала ли одна или с чьей-то помощью? И если так, то почему с тех пор нет никаких слухов о ее местонахождении?
— А если она умерла, то от собственных рук, несчастье или убийство? — закончила я.
— Очень аккуратно. Таксономия возможностей. Практически Линней[9] в своей чистоте.
Я сделала паузу.
— Скажи мне, что ты думаешь о нашем хозяине?
Стокер ответил без колебаний.
— Азенкур, — сказал он, и я его прекрасно поняла. С той редкой симпатией, которую мы разделяли, он видел Малкольма Ромилли именно так же как и я — оплот английской предсказуемости в этой странной и потусторонней обстановке.
Прилив радости охватил меня. Это случалось так часто между нами, repartее[10] служил языком сердца для нас. Там, где другие могли шептать лирические стихи, Стокер и я подтрунивали. Оба были уверены, что никто в мире не поймет нас так же хорошо, как мы понимаем друг друга.