Опасное сотрудничество
Шрифт:
Немного звуков проникало сквозь крепкую, дубовую дверь. Мне было слышно, как разбилось стекло. Длинный стон, чей, я не могла догадаться. Затем последовал треск расколотого дерева и странный булькающий звук, как будто кого-то душили поясом халата, решила я.
Наконец наступила тишина. Я встала, отряхивая складки ночной рубашки, и тихо постучала в дверь. Спустя невероятно долгое время на стук ответили. Стокер сидел у очага, покрытый пеплом и битым стеклом, с торчащим из плеча небольшим ножом. Тибериус пытался остановить поток крови из носа. Один
— Полагаю, у вас вывих, — доброжелательно указала я.
— Ничего, что он не делал со мной раньше, — простонал Тибериус, злобно глядя на брата.
— Я сказал тебе, что вправлю руку, — прохрипел Стокер.
Он перевернулся на четвереньки и через мгновение приподнялся, лишь слегка пошатываясь. Без предупреждения он схватил брата одновременно за шею и талию и ударил его светлость плечом о спинку кровати, аккуратно вернув сустав в гнездо под аккомпанемент рычания виконта.
— Теперь, что насчет этого? — потребовал Стокер, указывая на нож, все еще дрожащий в его руке.
— Просто царапина, — успокоил его виконт. — Ножик — детская игрушка.
Стокер стиснул губы и сжал кулаки, но прежде чем он смог продолжить драку с братом, я схватила нож за рукоятку и выдернула. Стокер подавил вой боли, и я увидела, как глаза Тиберия загорелись от удовольствия.
— Сделайте это снова. Мне нравится, когда он кричит.
— Следите за своими манерами, или я задам вам обоим, — предупредила я их.
— Какое искушение, — пробормотал Тибериус.
— Когда вы закончите ваш флирт? — возмутилась я.
— Что касается вас, то никогда, — любовно заверил меня его светлость.
Я вытерла лезвие ножа о халат Тибериуса.
— Я оставляю его, — уведомив, я положила нож в карман. — Не могу быть уверена, что в следующий раз вы не заденете что-то жизненно важное.
— Моя дорогая Вероника, если бы я хотел ранить его как следует, я бы взялся за дело всерьез.
— Вы не должны были пользоваться ножом, — с негодованием упрекнула я.
— Конечно, должен, — терпеливо разъяснил Тибериус. — Это широко известный факт, что умственно отсталые люди невосприимчивы ни к чему, кроме самой острой боли.
— О, ради любви Христа и всех его милых ангелов, — начал Стокер, но я протестующе подняла руку.
— Достаточно! Я рада, что вы двое наслаждались вашей маленькой дракой. Нет ничего лучше для мужчины, чем здоровый коитус или кулачный бой, чтобы снять напряжение. Но время ссор закончено. Мы должны поговорить о результатах сеанса сегодня вечером.
Тибериус махнул непострадавшей рукой.
— Небольшое озорство, ничего больше.
— Не уверена, — возразила я. — Хелен Ромилли кажется искренне испуганной, как и миссис Тренгроуз.
— Конечно, — хмыкнул он. — Экономка ответственна за то, чтобы держать Хелен подальше от бренди.
— Не очень учтиво. Но вы подняли отличный вопрос, Тибериус. Для того, кто должен привыкнуть к подобным вещам, Хелен выглядела слишком расстроенной. Она увидела
Тибериус зашевелился.
— Вы признались ей, что это вы?
— Пожалуй, следовало бы. Но я боялась, что если заговорю, она начнет визжать на весь дом и может впасть в истерику. Мне ее реакция кажется наиболее любопытной.
Стокер вопросительно поднял бровь.
— Каким образом?
— Хелен делает такие вещи сплошь и рядом, зарабатывая на жизнь. Мадам Елена и все такое. Она связывается с мертвыми так же часто, как обычная женщина говорит с мясником. И все-таки события этого вечера, похоже, непомерно огорчили ее.
Стокер возмутился.
— Вероника, она не связывается с мертвыми. Она — шарлатан.
— Возможно, — подхватила я.
Его тон всегда был пренебрежительным, когда мы обсуждали что-то, не поддающееся объяснению исключительно научными исследованиями.
— Ничего возможного. Хелен зарабатывает деньги на скорби и отчаянии, заставляя страждущих верить, что совершает немыслимое. Женщина ничем не лучше обычной карманницы, практически, она крадет деньги у доверчивых людей.
— Как немилосердно, — пробурчал Тибериус.
— Милосердно! Почему я должен быть милосердным? — потребовал Стокер. — Мошенница в темной комнате произносит какие-то глупые слова, и вдруг все ведут себя так, как будто настало Второе пришествие. Это безумие.
— Безумие, но не это главное. Хелен Ромилли была глубоко потрясена. Я думаю, она была удивлена происходящим так же, как и все остальные за тем столом. Хелен казалась искренне расстроенной музыкой. Фактически, после этой конкретной манифестации всем, тесно связанным с Розамундой, стало не по себе, — намекнула я.
Серые глаза Тибериуса расширились.
— Кроме меня, вы имеете в виду. Вы серьезно предполагаете, что я имею какое-то отношение к этому детскому трюку?
Я пожала плечами.
— У вас имеется подходящий мотив.
Глаза Стокера внезапно вспыхнули от любопытства.
— Мотив?
Я сделала паузу, и Тибериус восстановил свое обычное хладнокровие.
— Очень хорошо, Вероника. Расскажите ему. Он будет искренне наслаждаться, не сомневаюсь. Но если не возражаете, я бы не хотел становиться свидетелем собственного разоблачения. Этот разговор лучше всего вести наедине.
— Другими словами, — перевел Стокер, — «Убирайтесь».
Красивый рот Тибериуса яростно сжался.
— Точно. Я закрою дверь на ключ. Или я должен попробовать святую воду? Небольшой дружеский экзорцизм поможет отправить тебя восвояси.
Я встала и разгладила подол моего халата.
— Давай, Стокер. У Тибериуса припадок раздражительности, и я не могу винить его. Должно быть, у него ужасно болит плечо.
Я повернулась к двери и послала ему воздушный поцелуй. Он пробормотал что-то неприличное. Я улыбнулась. Независимо от их частых ссор и драк, мальчики Темплтон-Вейны были вошедшими в поговорку горошинами в стручке.