Опасное сотрудничество
Шрифт:
— Возьми мою, — предложила я, передавая маленькую плоскую бутылку aguardiente, которую всегда носила с собой.
— Слава Богу, — Стокер сделал длинный глоток и щедро предложил фляжку Тибериусу, но тот с содроганием отказался.
— Не очень хороший план, эта идея миссис Тренгроуз, — пробурчал виконт. — Она вытащила нас сюда, что теперь? Мы проведем неудобную ночь и затем поприветствуем проходящую лодку. Она, допустим, купила себе несколько часов спокойствия, чтобы завершить любые дьявольские махинации, но не может надеяться, что избежит встречи с
Стокер долго смотрел на меня в свете звезд, прежде чем взглянуть на горизонт, где поднималась луна, огромная и матово-белая как агат, проливая свет на мерцающее море.
— Полная луна, — он взял в руки кусок водорослей и пощупал его. — А водоросли влажные.
— Что это значит? — рассердился Тибериус. — Клянусь, когда я доберусь до этой ведьмы, чертовски уверен, она отправится в Ньюгейт. Как она смеет насильственно удерживать пэра королевства?
Он продолжал в том же духе несколько минут, но я потрогала водоросли и посмотрела на Стокера.
— О, — тихо сказала я. Он кивнул.
Тибериус остановился посреди своей диатрибы.
— Что? — вскричал он раздраженно. — Достаточно плохо, что я в ловушке и изолирован, как проклятый Робинзон Крузо, так еще ваша парочка приводит меня в ярость, читая мысли друг друга.
— Прилив усиливается, — спокойно объяснила я, отмечая, насколько вода поднялась с момента нашего прибытия.
— Ну и что? Случается с приливом, — кипятился Тибериус. — Каждые двенадцать часов, как известно.
Стокер держал лицо к горизонту, лунный свет освещал его профиль, он был похож на изображение императора, вырезанное на лицевой стороне монеты.
— Это полная луна, — повторил он. — А водоросли мокрые.
Тибериус закатил глаза к небу.
— Какого черта он повторяет это? Я вижу проклятую луну и плевать хотел на мокрые водоросли.
Наконец Стокер обернулся, выражение его лица было непроницаемым.
— Сегодня первое полнолуние после осеннего равноденствия. Море поднимется выше, чем в любое другое время года. И в последний прилив оно поднялось достаточно, чтобы полностью покрыть остров.
Тибериусу потребовалось время, чтобы понять смысл того, что говорил Стокер. Даже в ярком свете я могла видеть как он побледнел, его глаза внезапно стали холодными.
— Ты имеешь в виду, что мы утонем здесь?
Стокер пожал плечами.
— Я не вижу лодок, брат. Это только вопрос времени, когда море накроет нас.
— Но другие Сестры, — начал Тибериус.
Я покачала головой.
— Слишком далеко, чтобы плыть, к тому же бессмысленно. Там нет убежища, и они еще дальше в море. Нет деревьев, чтобы обеспечить топливо для огня, и даже если бы они были, подозреваю, что спички Стокера совсем бесполезны.
Он полез в карман за спичечным коробком и открыл его. Горстка спичек внутри плавала в маленькой луже морской воды.
— Размокли, — доложил он лаконично.
— Что если мы будем шуметь и кричать о спасении? — спросил Тибериус, как мне показалось, с некоторым отчаянием.
— Ветер дует в другом направлении, — сказал Стокер
Мы молчали, каждый из нас был заперт в своих мыслях. Наконец Тибериус взорвался.
— Я этого не принимаю, — вопил он, поднимаясь на ноги. Он стоял, великолепный в своем гневе. — Черт тебя подери! Это твоя вина, проклятый ублюдок, — прогремел Тибериус.
Стокер встал лицом к лицу со своим братом.
— Скажи это снова.
— Это твоя вина, — выкрикнул Тибериус с грубой ясностью.
Кулак Стокера соединился с его челюстью, прежде чем последнее слово было закончено. Я прыгнула между ними.
— Неужели вы так хотите провести наши последние часы? — бросила я. — В драке, как мальчишки? Тибериус, вы несправедливы. В этом нет вины Стокера, как и моей.
— Это так, — настаивал он, потирая челюсть. — Болван позволил ей сделать это. У него был шанс одолеть проклятую старуху на пляже.
— Я бы не стал рисковать жизнью Вероники, — просто сказал Стокер.
— Почему? Потому что ты любишь ее? — издевался Тибериус. — Очень хорошо, что твоя любовь пойдет ей на пользу, брат. Она умирает вместе с нами.
— Но пока она жива, — аргументировал Стокер. — Если бы я действовал поспешно, Бог знает, что могла сделать эта женщина.
— Возможно, ты одолел бы ее, — не отставал Тибериус. — Да, был риск, но иногда в жизни приходиться рисковать, ты никогда не учился этому?
— Я узнал это лучше, чем большинство, — сказал Стокер с ледяным спокойствием. Я смотрела на него в недоумении. Я часто видела его в ярости или в высокомерном настроении, но никогда не чувствовала такого холодного самообладания, полного и безмятежного спокойствия перед лицом верной смерти.
— И все же это не принесло тебе никакой пользы, — не успокаивался Тибериус. — Ты ничем не рискуешь и поэтому ты ничто. Ты любишь ее, — повторил он, наклоняя ко мне голову. — И все же ты никогда не говорил ей, не так ли? Ну, я рад этому. Она заслуживает лучшего, чем ты, чертов дурак. Она заслуживает мужчину, который убил бы за нее.
Улыбка, медленная и ужасная, прорезалась на лице Стокера.
— Ты думаешь, это любовь, брат? Что я должен убить за нее? — Он покачал головой, его глаза встретились с моими. — Ты дурак, Тибериус, потому что все еще не понимаешь. Я не люблю ее настолько, чтобы убить за нее. — Он шагнул к краю скалы. — Я люблю ее достаточно, чтобы умереть за нее.
Не сказав больше ни слова, он исчез за краем скалы и погрузился во тьму моря.
* * *
Долгое время я вообще ничего не ощущала, будто онемела до костей. Наконец, я почувствовала, как рука Тибериуса обвивается вокруг моей талии. Я оттолкнула его, не слишком мягко.
— Отпустите меня.
— Только если вы пообещаете, что больше не попытаетесь прыгать, — предупредил он.
— Я не…
— Вы пытались.
Через мгновение я резко кивнула, и он отпустил меня, положив руку мне на плечо.