Опасные леди
Шрифт:
– Успокойтесь, Джессика. Я слышу все, что вы говорите. Кто такая эта баронесса?
Эбби послушалась его и расслабилась, откинувшись назад. В этот момент они проезжали Кенсингтон Найт-стрит и направлялись к Кенсингтон Гарденс. На улице давно стемнело. «Ей показалось, что из окон роскошного лимузина витрины магазинов выглядели гораздо более яркими и соблазнительными.
Эбби рассмеялась.
– На самом деле она не баронесса. Я, во всяком случае, не думаю, что она баронесса. Она милая, но немного чудаковатая старушка. Живет одна в собственной квартирке и следит за всеми, кто входит и
– Вряд ли она ЭТО видела: стекла в машине односторонней видимости, – сказал он. – Она знает, что вы направляетесь в Париж?
Эбби взглянула на окна. Да, стекла односторонней видимости. Вероятно, и пуленепробиваемые, подумала она, и ситуация в ее сознании приобрела некую театральную драматичность.
– Нет, откуда ей знать… Я всегда здороваюсь с ней, но и только. Мы вовсе неприятельницы, ничего такого. Почему выспросили?
– Так… для завязки разговора, как говорится.
Она посмотрела в зеркало, он кивнул ей и улыбнулся. И под действием его завораживающей улыбки она постаралась не думать о тех странных вопросах, которые он задавал ей время от времени.
Десять минут спустя Эбби с тревогой взглянула на него. С тех пор как он замолчал, чувство отрезанности от мира, этого одиночества за стеклянной стеной, все более возрастало, но заговорить сама она не решалась, понимая, что они опаздывают, а потому не стоит отвлекать его от дороги. И хотя багаж ее невелик, в сущности, лишь ручная кладь, и оформление не займет много времени, но все же…
Движение вокруг Гайд-парка почти замерло, лишь обычные летние туристы, незнающие, где они и куда им надо, выискивали такси, ибо таксисты точно знали и то, и другое.
Гайд-парк! А собственно, почему они-то здесь оказались?
– Оливер, простите, что отвлекаю вас от дороги, но правильно ли мы едем? встревожено спросила она.
– Доверьтесь мне. У меня радиосвязь с Королевским автомобильным клубом, и они сообщают, что в начале автотрассы M4несколько пробок. Так что я решил объехать это место. Нио чем не беспокойтесь, Джессика. Я доставлю вас куда надо.
Эбби попыталась успокоиться, хотя это оказалось не так просто. Ее удивляло выбранное им направление, он явно двигался в сторону Сити.
– Что это такое? Не понимаю! – проворчала она.
Ладони ее стали влажными, она наклонилась вперед и решила приблизиться к разделяющей их перегородке. Но, недооценив расстояние, чуть не упала с сиденья на колени, на толстый ковер, устилавший пол, отчего пришла в страшное смущение, испугавшись, что он заметил ее неловкость, и сразу же отпрянула назад, упав на спинку сиденья, нервно сцепив влажные пальцы на коленях.
Черт, если так и дальше пойдет, она точно опоздает на свой рейс.
– Оливер, это нелепо наконец! – Выкрикнула она, не в силах больше молчать.
– Хэй, не так громко, сердце мое. Я вас прекрасно слышу, – раздался из невидимого динамика его ласковый голос.
Эбби внутренне вскипела от ярости. Она знала только одно – он сменил направление. И вообще, как он смеет все время одергивать ее и что это еще за сердце мое? Она терпеть не могла всех этих сладких словечек. Все, что было хорошего
– Что происходит, Оливер? – жестко спросила она. – Из-за вашей нерасторопности я опоздаю на самолет. Проклятье, шофер называется, а сам не может без радара найти дорогу к аэропорту!
Он рассмеялся. Он действительно рассмеялся.
– Не вижу ничего смешного, – возмущенно фыркнула она. – От завтрашней встречи зависит мое ближайшее будущее. Не хватало еще из-за вас опоздать на самолет.
Ох, это было ужасно. Она сама виновата, что позволила сердцу одержать верх над разумом. Если бы не это, разве она согласилась бы, чтобы он вез ее в Хитроу?
– Остыньте, Джессика, – заговорил он нежно и вкрадчиво. – Я доставлю вас вовремя. Только не впадайте в панику. Лучше выпейте глоток-другой. Бар перед вами. И расслабьтесь, сердце мое.
– Не называйте меня так. Сердце мое, глупость какая! – вскричала Эбби, но он опять впал в молчание, оставив ее в одиночестве.
Выпить, что ли, в самом деле? Где тут что? Она нажала кнопку, торчавшую прямо перед ней, и в спинке переднего сиденья откинулась панель, открыв походный бар. Ну, и что тут? Шампанское! Как на «Титанике»! Пей и тони! Ни о чем не думай! Да, ее нынешнее положение и сравнить, пожалуй, больше не с чем, как только с гибелью «Титаника». Весь вечер происходили какие-то несуразности, и вот теперь это… Черт бы побрал ее сестрицу, заварившую всю эту кашу, и черт бы побрал ее собственную возню с этим дурацким шофером, из-за которого теперь все ее планы летят в тартарары. А она еще чуть не влюбилась в него с первого взгляда, поддалась его чарам, млела от его прикосновений, мечтала, что они вновь встретятся… Никогда теперь не станет она с этим спешить. Слезы обиды и раздражения брызнули из ее глаз. А она-то, дурочка, так радовалась весь вечер его обществу, таяла в его объятиях, от его поцелуя. Да не иначе как она свихнулась. Что это с ней было?
Но вот она увидела, что они выехали на трассу М4, и у нее сразу отлегло от сердца. Слава тебе Господи, наконец-то они на верном пути. Но облегчение, испытываемое ею, продлилось, увы, недолго.
– Ох, ради всего святого, Оливер! – вскрикнула она. – Куда мы опять едем? Вы не туда свернули!
– Прошу простить меня великодушно.
Он поступает так намеренно, осенило вдруг Эбби. Знает, для чего она летит в Париж, и решил сорвать ей поездку и встречу с конкурентами босса.
– Да что происходит? Мы же опять не туда едем! – возмущалась она.
– Ох, простите, боюсь, что сила привычки… Успокойтесь, Джессика. Доверьтесь мне.
Пока он возвращался на нужную дорогу, прошло еще несколько бесценных минут. Эбби уже боялась смотреть на часы. Кошмар какой-то! Только одно важно – ее завтрашний разговор с нанимателями; нужно устроиться на круиз во что бы то ни стало… Черт возьми, она должна, должна быть там!
– Ну, спасибо за такую езду, – прошипела себе под нос разозленная Эбби, когда они подъехали наконец к зданию аэровокзала. Она подергала ручку, но дверца с ее стороны оказалась блокирована, впрочем, как и противоположная.