Опасные небеса
Шрифт:
– Боитесь, что она вызовет мануцила? – напрямую поинтересовался я.
– Вы знаете, капитан Сорингер, в нашем деле поневоле приходится быть очень суеверным.
В чем-то он прав, слишком уж много опасностей поджидает ныряльщиков на глубине. Это и медузы, некоторые из которых обжигают, стоит к ним только прикоснуться. И крохотные рачки, размером с ноготь мизинца, но чей укус вызывает мгновенный, пусть и непродолжительный паралич. Но много ли времени надо под водой, чтобы опуститься на дно уже неподвижным телом? Ну и, конечно же, акулы, их тоже хватает.
– Сезона не обходится без жертв, – рассказывал все тот же Амсей. – И считается удачей, если жертва только
Нет, эти хищницы не бросаются сразу же, как только увидят ныряльщика под водой, но стоит им только почувствовать кровь… Сложность в том, что на дне хватает кораллов и порезаться о них пара пустяков.
– При желании Ниала могла бы вызвать мануцила даже с борта «Небесного странника». Чего уж проще: корабль стоит чуть ли не на берегу, до моря и полусотни шагов не будет. И вообще, ей что, теперь даже на землю ступить нельзя?
Мне не удалось удержаться от легкой насмешки: нам, парителям, тоже приходится быть суеверными, но не до такой же степени! Хотя наша профессия во много раз опаснее. Но Амсей продолжал кисло улыбаться, и мне пришлось его заверить, что Ниала даже близко к воде не подойдет.
Поначалу с Ниалой через него мы все и общались. Затем она и Николь удивительно быстро начали друг друга понимать, и переводчик уже не потребовался.
Когда Ниала пришла в себя после пережитого, и уже не выглядела постоянно напуганной, она показалась мне намного привлекательней, чем в тот миг, когда я увидел ее впервые. Стройными фигурками девушки-паури славились всегда, и Ниала не была среди них исключением. И зубы у нее оказались нормальными, ровными, а не выступающими вперед, как мне показалось, когда она прикусила губу, а лицо ее было искажено от страха. Да и само лицо Ниалы выглядело симпатичным, и даже красивым своеобразной красотой. И когда Николь нарядила ее в свое платье, то самое, от которого я все мечтал избавиться, все ахнули от восторга. И только Брендос остался невозмутим…
– Николь, проследи, пожалуйста, чтобы Ниала не подходила к воде, – попросил я, видя, что все три девушки собрались погулять по берегу.
– Хорошо, Люк, – давно заметил, что, когда она мне так улыбается, я всегда забываю, о чем идет разговор. – Только ты и мне обещай…
Я кивнул: все, что угодно милая.
– …что не будешь погружаться слишком глубоко, – тут она вздрогнула всем телом. – Я вчера видела плавники, много плавников – по-моему, акулы подходят все ближе к берегу.
– Косяки рыбы подходят ближе, и они вслед за ними. Не беспокойся: когда у них столько вкусной еды, зачем им я?
Я нырял с лодки рыжего Свэла. В лодке нас было четверо. Наверху по очереди оставались все, кроме меня, ведь случись что, и действовать нужно будет очень быстро, а для этого необходимо знать, что и как делать в первую очередь. Но я и не возражал: чужой труд – чужие правила.
Свэл по каким-то своим соображениям каждый раз выбирал новое место. Иногда почти у берега, иногда мы заплывали так далеко, что «Небесный странник» едва был виден на фоне серых скал побережья. Глубина была примерно везде одинакова, что у самого берега, что вдали от него: юг Кораллового моря никак не может ею похвастаться. И жемчужные раковины попадались везде, так что все его действия можно было принять за блажь. Хотя и сами мои ныряния тоже походили именно на нее.
На этот раз в лодке остался сам Свэл. Двое других ушли уже под воду, когда я решил, что отдохнул достаточно.
– Ну, капитан, сейчас вам точно повезет, – хлопнул он меня по плечу.
«Повезет, не повезет, но это мое последнее погружение, хватит, – подумал я, берясь за связанную из веревки
Раковину на дне я увидел издалека, когда до нее было еще грести и грести, и сердце екнуло в предвкушении: неужели?! У разноцветов и раковины отличаются внешне: они более темные, почти черные, по крайней мере, мне так рассказывали. Но под водой все иначе, и потому я мог ошибаться. Да и лежала она в щели между обросшими кораллами камнями. Извлечь ее оттуда и не поцарапаться будет проблема, иначе…
И я закрутил головой, пытаясь увидеть смутные тени зубастых хищниц.
Оставалось всего несколько гребков, когда где-то сбоку мне показалась одна такая тень. Нож невольно оказался в руке, хотя чего может стоить маленький кусок железа против акулы, когда некоторые из них способны одним укусом перегрызть человека напополам? Уже затем я увидел, что акулы нет, а есть Лиоран, младший брат Свэла, судорожно пытающийся освободить застрявшую между камней ногу. Лиоран был неопытен, иначе бы он знал, что в такой ситуации хуже нет, чем потерять голову. Ведь когда сердце начинает биться в бешеном ритме, воздух в легких расходуется значительно быстрее. А может, и знал, но ничего не смог с собой поделать.
Я греб к нему изо всех сил, видя его обезумевшие глаза и искаженное гримасой лицо, почти скрытое пузырями выходившего из него воздуха. А снизу, из-под державших его камней, поднимались клубы крови, на цвет кажущиеся почему-то бурыми.
Глава 11
Леди Гармелинта
Когда я подплыл к Лиорану достаточно близко, чтобы помочь ему освободиться от подводной ловушки, первое, что он сделал – ударил меня в грудь свободной ногой так, что едва не вышиб весь воздух. Ударил, конечно же, ненамеренно, он вообще ничего не видел и желал единственного: выплыть наверх. Туда, где светит ласковое солнышко, легкий ветерок наносит с берега запах зелени. А главное, там есть воздух, много, бесконечно много воздуха. Им можно дышать, дышать, и он никогда не закончится. И до него всего каких-то пара десятков гребков.
Подумав: «Если нога как-то вошла между камней, значит, так же должна и выйти», я дернул ее раз, другой, третий. Тщетно. Затем уперся в край камня, крепко ухватился чуть ниже колена, потянул на себя, распрямляясь. И снова безрезультатно. В отчаянии огляделся вокруг, увидел свой нож, подхватил его и застучал рукояткой по камню часто-часто. Звук в воде разносится намного лучше, чем на поверхности, так что Хруст – третий ныряльщик в лодке Свэла, непременно должен услышать стук. Вдвоем мы сможем вырвать Лиорана из природного капкана, и бог с ней, с ногой, что бы с ней не случилось, главное, он останется жив. Пройдет еще совсем немного времени – и даже Николь, обладающая даром искусной целительницы, не сможет вернуть его к жизни.
Хруст, а этого долговязого худого парня с вечно сонным выражением лица прозвали так, потому что он при ходьбе громко хрустел коленом, показался из-за густо разросшихся водорослей. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию, но когда я жестом показал ему плыть к нам, на помощь, он помотал головой, ударил ладонью в грудь, после чего показал вверх.
«Воздуха хватит только на то, чтобы всплыть», – понял я его. – Что же делать? Мне самому его хватит совсем ненадолго. Несколько мгновений и все, придется бросить Лиорана.