Опасные небеса
Шрифт:
Мне повезло, что Жануавье не успел убыть из Банглу, хотя он мог сделать это еще вчера вечером, прошедшей ночью, либо же сегодняшним утром.
– И в чем же оно заключается? – первым начал он.
Первое мое предложение для него было в том, чтобы приобрести у меня три л’хасса. Конечно, камни продолжали лежать на дне моря, и их еще необходимо оттуда достать. Но ответ я хотел получить именно сейчас.
Эти л’хассы достались мне в наследство от Адеберта Кеннета. Те самые, что он, рискуя жизнью, извлек из обломков «Мантельского удальца».
Адеберт приобрел корабль после смерти родителей, оставивших ему как единственному
Ранним утром, еще до встречи с Жануавье, я встретился с одним из них – Агаретом Смоулвином – и объяснил ситуацию. Признаюсь честно: очень приятно было увидеть в его глазах то, что я в них увидел. Все они покидали «Мантельский удалец» в спешке, кто в чем был, а затем ни у одного из них не хватило духу отправиться вместе с капитаном Кеннетом, чтобы поковыряться в обломках корабля. Наверное, это все, что я могу сделать для Адеберта.
– С удовольствием их приобрету, – выслушав меня, Жануавье дал согласие, не раздумывая ни мгновенья.
Ничего удивительного: л’хассы – товар очень ходкий. Кроме того, в него смело можно вкладывать деньги, чтобы получить со временем неплохой навар.
– И в чем же заключается второе ваше предложение, капитан Сорингер?
– Я доставлю вам эти проклятые установки Древних, позволяющие чудесным образом превращать соленую морскую воду в питьевую.
– Покойный капитан Кеннет, – перебил я его, видя, что он пытается что-то спросить, – рассказывал, что на острове их еще предостаточно…
– …и вопрос только в том, как их оттуда вывезти. Я так понимаю, что с моей стороны потребуется какая-то помощь.
Тут я и выложил перед ним на стол наполовину исписанный листок.
Жануавье взял его в руки и начал читать, слегка прищурив левый глаз.
«И чего он щурится? Писал Брендос, а почерк у него разборчивый. Кстати, по времени он должен быть уже на пути в Готинг».
И верно: взглянув в окно, я обнаружил поднимающуюся в небо «Ланкудру» капитана Раззерсвиля.
– Ваши расчеты верны, капитан Сорингер?
– Более чем, господин Жануавье: мне потребуется двести золотых ноблей.
Вообще-то я подстраховался, уложиться можно было и в более скромную сумму, учитывая, что в карманах у меня звенели монеты, только что полученные как вознаграждение, но неизвестно, сколько времени займет осуществление задуманного.
Жануавье ненадолго задумался, и я уже начал беспокоиться, что он охладел к тому, чтобы заполучить эти механизмы. Но нет:
– Я дам вам триста ноблей, Сорингер, деньги никогда не бывает лишними. Если все закончится благополучно, эта сумма вычитается из того, что вы надеетесь за них получить. Да, вот еще что, Сорингер, – Жануавье сдвинул чуть в сторону чернильницу на столе, а сам я напрягся, понимая, что будет какое-то условие.
И я не ошибся.
– Мы не станем писать с вами никаких бумаг, но вы мне дадите слово: в том случае, если задуманное у вас не удастся, вы заключите со мной контракт, согласно которому отработаете пять
Не знаю, кто ему что рассказывал, и о чем именно, но раздумывал я недолго:
– По рукам, господин Жануавье. Но в таком случае имеется у меня и встречное условие, и, очень надеюсь, вы на него пойдете.
Если мне не удастся задуманное, то предложенный им вариант далеко не самый худший. Если все получится, то выиграю я очень много. Так много, что даже думать об этом лишний раз не хочется, чтобы не сглазить.
– Думаю, так будет справедливо, – задумчиво произнес Кристофер Жануавье, выслушав мое условие. – И тем больше у вас должно быть стимула для того, что все завершилось удачно. За деньгами зайдете после обеда. Меня к тому времени здесь уже не будет, но золото вы получите до последнего нобля. И удачи вам, капитан Сорингер, – добавил он, уже прощаясь.
Вообще-то мне следовало действовать в несколько ином порядке, ведь все задуманное мною зависело не только от меня. Вернее, далеко не только от меня.
Но я так опасался того, что Жануавье покинет Банглу (а тогда гоняйся за ним по всем Островам!), что добился согласия сначала от него.
Берни Аднера я застал в корчме напротив того постоялого двора, где остановились все мои люди.
«Вот бы с кем заключить контракт на пять лет, а лучше всего пожизненный, – подумал я, присаживаясь рядом с ним за стол. – Иначе в любой момент могу услышать от него: „Все капитан, с меня хватит! Я по горло сыт романтикой неба и приключениями, так и сыплющимися на нас как из ведра. Пора мне остепениться, дом завести, семью“. И посмотрит на кого-нибудь так, как посмотрел он на одну из двух паурянок, стремительно покинувших стол, заметив, что я направляюсь именно к нему. Наверное, вид у меня сейчас грозный, но мне не до любезностей и политесов».
– Берни, на вас у меня вся надежда, – начал я без всяких предисловий.
– Слушаю вас, капитан, – тут же откликнулся он, сменив выражение лица с мечтательного на сосредоточенно-серьезное.
– Берни, вам предстоит разрешить проблему, которая вряд ли по силам кому-нибудь другому. И уж если вы с ней не справитесь, то я даже не знаю, возможно ли такое вообще.
Я нисколько не льстил Аднеру, хотя ситуация тому благоприятствовала, я искренне верил в свои слова. И надо же, он покраснел, смутившись.
– Да, да, Берни, именно так все и обстоит. А задача у вас такая: необходимо придумать устройство, приспособление или механизм, способный обнаруживать местонахождение ловушек.
– Прямо в полете? – похоже, он даже ужаснулся.
– Нет, такой необходимости нет.
«Летящие в небе корабли могут находить ловушки и без того, – невесело усмехнулся я. – А как найдут, так сразу камнем на землю падают».
– Слушайте, Берни, как я все это представляю. Ловушки действуют на л’хассы таким образом, что они сразу теряют ту силу, с помощью которой и держат корабли в воздухе. Так ведь?