Опасные повороты
Шрифт:
Харкер провел языком по распухшим губам.
— У нее квартира на Слоун-стрит. Дом 17, Корт-Мэншнз. — Он сунул сигарету в рот. — Вы считаете себя слишком проницательным, — добавил он. — На вашем я месте я действовал бы поосторожнее. Вас не очень-то жалуют, ублюдок…
Каллаган улыбнулся.
— Это меня не волнует. Теперь вы скажете мне еще кое-что, но сначала выслушаете меня. Вы можете разыграть в этом деле свою партию, и неплохо. Есть два варианта: тот, который предложу я, и другой. Будете играть в моей команде — для вас найдется несколько фунтов
— Ну и что? — спросил Харкер. — Если я буду на вашей стороне, я получу деньги и останусь с разбитым носом. Если буду против вас, вы заявите в Скотланд-Ярд. Но есть еще третий вариант: некоторым может не понравиться, что я слишком много рассказал вам.
— Это не страшно, — успокоил его Каллаган. — Если вы боитесь, сложите ваши вещи и сматывайтесь. Никто не станет вас искать, — Он выпустил струю дыма через ноздри. — Итак, — продолжал он, — вернемся ко вчерашней ночи. В котором часу Щенок появился здесь?
— В восемь часов, — ответил Харкер.
— Верно. А потом кто-то приехал за ним на машине. Это было около девяти.
— Нет. Никто за ним не приезжал. Он сам спустился вниз. Просил меня заказать ему машину на без двадцати девять.
— Как он выглядел? Он уже успел зарядиться наркотиком?
— Нет. Похоже, он еще не успел принять его. Но был пьян. Просил сказать шоферу, что его надо отвезти и Корт-Мэншнз на Слоун-стрит и что он чертовски торопится. Он настолько спешил, что даже не надел воротничка, — схватил пальто и убежал.
— Понимаю, — кивнул Каллаган. — Значит, кто-то или что-то заставило его торопиться. Ему звонили по телефону?
Харкер помотал головой.
— Он получил записку. Ее просунули под дверь. На конверте было напечатано его имя. Он нашел его, как только вошел сюда.
— Хорошо, — сказал Каллаган. — Вы владелец этого дома?
— Нет. Я только что-то вроде управляющего.
Каллаган ухмыльнулся.
— Ну и дьявол же вы! — Он направился к двери. — Я дам совет: уходите отсюда, пока они до вас не добрались.
— Вы уже говорили это, — отозвался Харкер, усмехнувшись, и осторожно ощупал пальцами лицо. — Я-то уйду, — добавил он. — Но надеюсь, что и до вас они доберутся — сожгут вас живьем!
Менинуэй сидел у стены в дальнем конце зала и разговаривал с официанткой. Он был отлично одет и тщательно причесан. Увидев Каллагана, он кивнул официантке и поспешил детективу навстречу. Они сели за столик. Каллаган заказал две двойных порции виски и содовую.
— Ну? — спросил он.
Менинуэй поправил галстук.
— Гони двадцатку — и ты узнаешь все, что тебя интересует. — Он похлопал себя по карману. — Мне все известно об этой женщине. Это было не так уж трудно узнать.
— Хорошо, — сказал Каллаган. — Начинай, я спешу.
Менинуэй подождал, пока официантка
— Торла Ривертон очень мила. Все так считают. Ей тридцать лет. Она из прекрасной старинной семьи, которая живет в Нортамберленде, в Саутинг-Бреоне. Одна из трех самых очаровательных тамошних молодых женщин.
В двадцать два года она была помолвлена с неким Матисоном. Он был отличным парнем, из тех, кого называют настоящими солдатами. Служил в Индийской армии, а потом погиб в одной из незначительных драк, какие случаются на Северо-Западном фронте.
Очевидно, маленькая Торла побывала в сетях этого типа. Дома эту связь не одобрили, и ее отправили за границу. Они переписывались. Она всегда была очень твердой девушкой, но, когда узнала о смерти этого парня, начала опускаться… Ну, ты сам понимаешь…
Каллаган кивнул.
Менинуэй продолжал:
— Когда ей исполнилось двадцать четыре года, она получила немного денег и стала их швырять налево и направо. Она любила играть и проигрывала. Не думаю, что она дошла до такого положения, в каком оказываются игроки-мужчины, но к ростовщикам попала. Видимо, она все-таки надеялась, что в конце концов сумеет отыграться. Думаю, что для нее все это вообще было просто средством забыться.
Отец мало интересовался ею, и она была предоставлена самой себе. Когда ей было двадцать семь, ее заметил старый Ривертон. Несмотря на разницу в возрасте, она стала его женой. Я считаю, что она сделала это под нажимом семьи. Он постоянно болел, и она приобрела репутацию хорошей жены. Всегда была с ним и заботилась о нем. По крайней мере, так о ней говорят. Должен сказать, что не верю в это.
— Почему?
Менинуэй пожал плечами.
— Не знаю. На мой взгляд, если девушка слегка распущена до замужества, она продолжает оставаться такой и после замужества, и в старости. Но это только мое предположение, — заключил он.
— Хорошо сказано, — согласился Каллаган.
Он допил виски, достал бумажник и протянул Менинуэю две десятифунтовые бумажки. Тот взял их длинными тонкими пальцами и убрал в карман.
— Великолепная, легкая работа, — широко улыбнулся он, обнажая свои красивые белые зубы.
Каллаган закурил сигарету.
— Хочешь получить еще пятьдесят?
Менинуэй снова улыбнулся.
— Попробую.
— Главное, что от тебя требуется, — держать язык за зубами. Я не очень-то доверяю тебе, Менинуэй, и ты знаешь это. Ненавижу твою страсть к болтовне.
— Я не так уж плох, как ты думаешь, — обиделся Менинуэй. — По крайней мере, не все так считают. Кроме того, я достаточно умен, чтобы болтать о твоих делах.
— Да?
— Да, — улыбнулся Менинуэй. — Я помню Перси Беллина. Однажды он работал на тебя и тоже кое-что ляпнул лишнего. Через год он получил восемь месяцев, и никто по сей день не знает, откуда у полиции взялись доказательства. А я догадался.